Том 6. Дураки на периферии

Платонов Андрей Платонович

Габриэль. Уи, уи.

Иванов. И жених, бон-ами этот знает, что ты… (делает поцелуй в воздухе. Показывает на бумажник).

Габриэль(смеясь и понимая). Бон-ами? Уи, уи.

Иванов(размышляя, смущаясь). Как же так? Вот стерва-то! да и жених стервец!

И далее Иванов показывает ей на себя — и заламывает для отсчета один палец на руке, — указывает на другого мужчину в кафе — заламывает другой палец, — на третьего — третий палец и т. д., до десяти на

двух руках. Габриэль понимает и смеется; она так же считает на пальцах на своих руках и, когда пальцы на руках у нее все были уже заняты, она показала на свои пальцы на ногах — и рассмеялась еще веселее.

Иванов. И своему бон-ами ты про всех говоришь, про всех про нас? (Показывает ей игрою, что это значит).

Габриэль(поняв). Нон, нон! (делает жест, как бы зачеркивающий пальцы на ногах, и разжимает пальцы на одной руке) Польовин!

Иванов. Половину только? Ясно!.. да, баба ты миловидная, а не наша.

Габриэль. Экуа?

Иванов вынимает из бумажника деньги и подвигает их Габриэль. Габриэль мгновенно их прячет куда-то, неуловимо куда.

Иванов. Вот тебе экуа… Ступай домой отдыхать! Получай деньги за беседу!

Габриэль ничего не понимает. Поднявшись со стула, она берет Иванова за руки и пытается увлечь его за собою. Но Иванов машет рукой.

Габриэль. Оревуар?

Иванов подтверждает. Удивленная и недовольная Габриэль уходит. Но, ото-шедши, тут же возвращается, целует Иванова в губы, оставляет что-то на столе и исчезает.

Иванов(взяв деньги, что оставила Габриэль). Половину оставила обратно!.. Ах ты, лё травай, лё травай, бедная дочка!

Затемнение.

День в комнате Ивановых. Петрушка подметает комнату. В комнате кроме прежних предметов находится кровать, ковер-подстилка, два чемодана и несколько мелких вещей — из комнаты Пашкова. Всё это уставлено как следует, по-хозяйски и содержится в порядке.

Петрушка. Мать приедет — оладьев напеку, компот сделаю, полы вымою — чего еще надо!.. Отец небось подарков нам пришлет: мне часы на левую руку, Степке и Насте — тоже чего-нибудь.

Приходит Софья Ивановна с телеграммой.

Софья Ивановна. Гляди-ка, Петр, вам телеграмма: мать не нынче завтра будет.

Петрушка(отбирает телеграмму и кладет ее не читая). Чего она раньше времени? — может, с отцом беда какая?

Софья Ивановна. да ну уж, какая беда, раз жив! Вот с моим беда — ни слуху, ни духу!

Петрушка. да тебе чего — ты отвыкла. Вон тетка Марья из керосинной лавки вышла за инвалида, и ты женись на инвалиде, у кого вторая категория!

Софья Ивановна. Да ты найди хоть, а я погляжу да подумаю.

Петрушка. Сыщу: давай ведро капусты.

Софья Ивановна.

У, идол малолетний! (Она уходит).

Внутренность жесткого вагона, густо населенного. На лавке сидит осунувшаяся Ольга. Против нее сидит одинокий инвалид; он кушает сало и яйца и угощает Ольгу. Она отказывается и, открыв свой чемодан, вынимает оттуда бутылку коньяку и ставит его инвалиду. Тот довольный, открывает бутылку, но вагон останавливается, инвалид берет чайник и уходит за кипятком.

Поезд стоит на небольшой станции. Вокруг лес, солнечный весенний день. Играет музыка из большого репродуктора над зданием станции. На платформе станции танцуют друг с другом местные девушки-крестьянки. Все счастливы и веселы; и эти девушки, и местные колхозные старики, и станционные железнодорожники. Одни пассажиры, вышедшие из вагонов за кипятком и за продуктами, ничего не понимают.

Наш безрукий инвалид, что вышел с чайником, был окружен смеющимися, счастливыми девушками, одна из них обняла его и танцует с ним, а другая побежала с чайником за кипятком. Внутренность вагона, в котором сидит Ольга. Вагон трогается. Входит счастливый инвалид с чайником. Все обращаются к инвалиду.

Инвалид. Германия сдалась, и наша полная победа.

Кто-то из пассажиров. Не пустое ли люди говорят?

Инвалид. Правда. Москва ликует, по радио слыхать. Войны нету.

Инвалид глядит на Ольгу.

Инвалид. Не солдатка ли? Говорила, от мужа едешь?

Ольга. Солдатка.

Инвалид. И я, видишь, был солдат.

Ольга обнимает и целует инвалида несколько раз.

Лицо ее освещается всеобщей радостью.

За окном вагона — свет весны, зеленые сосны — и затем огромное ровное бесконечное пространство, состоящее лишь из неба, земли и света, но это наиболее простая и лучшая картина русской природы.

Раннее утро. Восходит солнце. Вокзал в том поселке, где живет Ольга. Слышна прежняя знакомая мелодия работающих агрегатов близкой электростанции. Возле путей стоят Петрушка и Настя. Петрушка обут в один валенок, и на другой его ноге калоша, подаренная еще Пашковым, подвязанная веревочкой. Настя одета чисто и аккуратно. Слышен звук подходящего поезда — работа паровоза.

Подходит поезд. Петрушка взял Настю за руку и побежал мимо поезда, заглядывая во все окна вагонов.

Появляется и заспанный Степан.

Из одного вагона выходит Ольга.

Ольга среди своих детей. Они окружили ее, обнимают и целуют ее.

Степан. А скоро отец-то приедет? Война уж кончилась!

Петрушка. А раны у него заживели?

Настя. Мама, а папа любит меня?

Мать медленно идет с детьми через рельсы. Пустая комната Ивановых. Входит вся семья. Ольга оглядывает комнату и видит чужие вещи. Она узнает их.