Том 6. Пьесы 1901-1906
Шрифт:
Греков (усмехаясь). Вы ставите меня в неловкое положение…
Надя. Это не я, а вот они. Греков!
Полина. Надя!.. Ты знаешь, я не понимаю экстаза… Все это смешно… И — довольно!
Надя (возбужденно). Так смейтесь! Почему же вы сидите, как сычи? Смейтесь!
Клеопатра. У Нади способность из всякого пустяка делать историю с шумом, с восторгом. И особенно это хорошо сейчас на глазах…
Надя (Грекову). Вы надо мной смеетесь? Почему?
Греков (просто). Я любуюсь вами, а не смеюсь…
Полина (поражена). Что? Дядя…
Клеопатра (усмехаясь). Вот вам!
Генерал. Ну, баста! Хорошенького понемножку. Молодой человек, вот, возьми себе и — ступай…
Греков (отворачиваясь). Благодарю… не нужно.
Надя (закрыв лицо руками). Ой! Зачем?
Генерал (останавливая Грекова). Подожди! Это — десять рублей…
Греков (спокойно). Ну, и что же?
(Секунду все молчат.)
Генерал (смущен). Э… Вы кто такой?
Греков. Рабочий.
Генерал. Кузнец?
Греков. Слесарь.
Генерал (строго). Это все равно! А почему ты не берешь деньги, а?
Греков. Не хочу.
Генерал (раздражаясь). Что за комедия? Чего же тебе нужно?
Греков. Ничего.
Генерал. А может быть, ты хочешь попросить руку барышни, а? (Хохочет. Все смущены выходкой генерала.)
Надя. Ой!.. что вы делаете!
Полина. Дядя, пожалуйста…
Греков (генералу спокойно). Вам сколько лет?
Генерал (удивлен). Что? Мне… лет?
Греков (так же). Сколько вам лет?
Генерал (оглядываясь). Что такое? Шестьдесят один год… Ну, и что же?
Греков (идет прочь). В эти годы следует быть умнее.
Генерал. Как?.. Мне… умнее?..
Надя (бежит за Грековым). Послушайте… вы не сердитесь! Он — старик. И все они добрые люди, честное слово!
Генерал.
Греков. Вы не беспокойтесь… это все естественно!
Надя. Им — жарко… У них поэтому дурное настроение… А я так плохо рассказала.
Греков (улыбаясь). Как бы вы ни рассказали, вас не поймут, поверьте.
(Они скрываются.)
Генерал (ошалев). Это он меня… смел, а?
Татьяна. Вы напрасно сунули ваши деньги.
Полина. Ах, Надя… Эта Надя!
Клеопатра. Скажите! Какой гордый испанец! Вот я попрошу мужа, чтоб он его…
Генерал. Такой щенок!
Полина. Надя — невозможна!.. Пошла с ним… Как она волнует!
Клеопатра. Они с каждым днем все больше распускаются, ваши социалисты…
Полина. Почему вы думаете, что он социалист?
Клеопатра. Уж я вижу! Все порядочные рабочие — социалисты.
Генерал. Я скажу Захару… сегодня же в шею с завода этого молокососа!
Татьяна. Завод закрыт.
Генерал. Вообще — в шею!
Полина. Таня! Позови Надю… я прошу тебя! Скажи ей, что я поражена…
(Татьяна идет.)
Генерал. Ах, скотина! Сколько лет, а?
Клеопатра. Эти пьяные свистели вслед нам… А вы с ними любезничаете… чтения разные… к чему это?
Полина. Да, да!.. Вы представьте: в четверг, я еду в деревню, вдруг свистят! Даже мне свистят, а? Не говоря о неприличии — это может испугать лошадей!
Клеопатра (поучительно). Захар Иванович во многом виноват!.. Он неверно определяет расстояние между собой и этим народом, как говорит муж…
Полина. Он мягок… он хочет быть добрым со всеми! Добрые отношения с народом выгоднее для обеих сторон, это его убеждение… Крестьяне очень оправдывают его взгляды… Берут землю, платят аренду, и — все идет прекрасно. А эти… (Идут Татьяна и Надя.)Надя! моя милая, ты понимаешь, как неприлично…
Надя (горячо). Это вы… вы неприличны! Вы все угорели от жары, вы злые, больные и ничего не понимаете!.. А вы, дед… ах, какой вы глупый!..
Генерал (взбешен). Я? Глуп? Еще раз?
Надя. Зачем вы сказали это… о руке? Не стыдно вам?
Генерал. Стыдно? Нет, баста! Благодарю! Довольно на сегодня! (Идет прочь и орет.)Конь! Черт бы взял всю твою родню, где там увязли твои дурацкие ноги, болван, тупая башка?!