Том 7 (доп). Это было
Шрифт:
И мы вздыхаем, захвачены все – одним. Вот она, «тайна» Пушкина!
Он берет нас очарованием простоты и правды, той прирожденной правды, которая называется – родное. Это наша родимая стихия – душевность и простота, ласка родного слова. Пушкин не сочинитель, не выдумщик, не изыскатель слова, а такое же естество, как слаженная народом песня, сложенная народом сказка. Пушкин –
Няня… – родное, нас воспитавшее, наша няня. Она вырастает в знамение любви, простоты и правды. Единственной ей – высказал Пушкин такую ласку, какой не найдем больше у него. И слышится нам, что няня – не только Арина Родионовна: это – родимая стихия, родник духовный, живой язык.
Пушкиным можем воскрешать – и «бури завыванье»… «сиянье розовых снегов и мглу крещенских вечеров». Видеть всю русскую природу:
Улыбкой ясною природа Сквозь сон встречает утро года…Найдем ли в мировой литературе более совершенный образ? Гениальный скульптор по этим восьми словам может лепить «Пробуждение Весны». И мы видим, как вылепит, если только найдется в мире скульптор, равный.
Это мы встречаем «утро года», мы просыпаемся и видим – родное наше видим. С Пушкиным – мы в своем. Вот она, «тайна» Пушкина.
Пушкиным познаем мы тайну нашего языка. Жизнь заставила нас слушать чужой язык, и мы познали до глубины, что такое – родной язык, наш язык. Пушкиным мы познали, как мы духовно сильны, как мы – всечеловечны: нет ни единого чувства в мире, чего не вняла бы русская душа, не облекла бы в родное слово.
Пушкин нам дал язык непостижимой силы, выковал из родной стихии, из сокровищ души народа… дал в языке откровение: что за несметное богатство! Родная душа-стихия… Знаем, как широка она, певуча, нежна и всеохватна… как глубока она, как – всемирна! Живя в народах, мы постигаем ныне, как много доступно нам, как многое в нас другим невнятно, невоплотимо в чужих языках.
Все мое, сказало злато; Все мое, сказал булат. Все куплю, сказало злато; Все возьму, сказал булат.Только мы слышим этот удар, кованность – силу чувствуем. Чужие – так не почувствуют.
Пчела за данью полевой Летит из кельи восковой…Предельная сжатость, ясность, сквозистость, легкость и чистота – вся пчела. Восемь слов… но, для нас, – все, до луговых просторов, до медового запаха цветов, – солнце… и наша даль. Слово претворено в живое. Это словесное волшебство, эта легкость творческого дыхания – сродни правде души народной, разлитой в русской песне, нигде неповторимой. Вспомните… –
Ивушка-ивушка, зеленая моя, Что же ты, ивушка, невесела стоишь? Иль тебя, ивушка, солнышком печет, Солнышком печет… частымИ посравните:
Только что на проталинках весенних Показались ранние цветочки, Как из царства воскового, Из душистой келейки медовой, Вылетает первая пчелка. Полетела по ранним цветочкам О красной весне разведать: Скоро ль будет гостья дорогая, Скоро ли луга зазеленеют, Распустятся клейкие листочки, Зацветет черемуха душистая?..Вот откуда – знаменитые «клейкие листочки» Достоевского… – из пушкинской стихии, – из народной. Или… –
Как весенней теплою порою, Из-под утренней белой зорюшки, Что из лесу, из лесу дремучего – Чернобурая выходила медведиха…Вот она, наша ласковость. Этим преклонился Пушкин перед правдой народа русского, как высказал в своей речи Достоевский.
Язык – проба духовных сил народа. У народа духовно бедного – язык бедный. Мерило нашего языка – Пушкин. Он дает нам весь мир мощной стихией языка. Восток и Запад… Это его «игра» и любованье силой. Сердце его – родное.
И потому наша с ним «встреча», вне родины, знаменательна. Мы как бы слышим: «помни свое, какой ты стихии, какого корня: эта стихия дала нам Пушкина! познай свое место в мире, и головы не клони!»
Пушкин воспел Россию. Никто не воспел ее так, как он. Кротка она в нас и величава.
Воспел Россию имперскую, великолепную. Мы ее держим в сердце. И если скажут – «где она, Россия… ваша?!.» – нас не смутит.
Но в искушеньях долгой кары Перетерпев судеб удары, Окрепла Русь. Так тяжкий млат, Дробя стекло, кует булат.Сын России, ее Певец, он возвышал свой голос народной гордости в трудные дни ее. Он ответил клеветникам России достойным словом, не убоялся клейма – «раб царский». «Витиям» – политиканам, поливавшим Россию грязью, он ответил имперски-гордо:
О чем шумите вы, народные витии? Зачем анафемой грозите вы России? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .И дальше:
Мы не признали наглой воли Того, пред кем дрожали вы…И – ……
…… в бездну повалили Мы тяготеющий над царствами кумир, И нашей кровью искупили Европы вольность, честь и мир?За полгода до смерти Пушкин творит «Молитву» – покаяния: «Отцы пустынники и жены непорочны…» Предчувствия… Православные люди русские слышат эти предчувствия, готовятся. И вот, – подведение итога, самоутверждение, отдание творческого дыхания своего – Богу:
Веленью Божию, а муза, будь послушна…