Том 7. Бесы

Достоевский Федор Михайлович

Приравнивая роман Достоевского к „роману условий человеческого существования“, Р. Альбере называет среди творцов последнего во Франции, наряду с А. Мальро и А. Камю, католических писателей П. Бурже, Ш.-Л. Филиппа, М. Барреса, Ж. Бернаноса, Ф. Мориака. [638] При таком подходе влияние „Бесов“ не может быть отделено от воздействия творчества Достоевского в целом. Мотивы „Бесов“ обнаруживают в „Ученике“ (1899) П. Бурже и в романе „Беспочвенные“ (1897) M Барреса; [639] во „Власти над миром“ (1919) Ж. Дюамеля [640] и „Фальшивомонетчиках:“ (1925) А. Жида, [641] по собственному

признанию которого „Бесы“ остаются „самым мощным, самым замечательным созданием великого романиста“. [642] Знакомство с „Бесами“ отразилось на романах А. Мальро „Условия человеческого существования“ (1934) и „Надежда“ (1937), которые воспринимаются как один из источников экзистенциализма А. Камю. По словам Ф. Мориака („Вырванный клок“,1945): „«Бесы» Достоевского <…> приобщают нас к законам алхимии, которая превратила святую Русь, Русь «Бориса Годунова», гудящую от колокольного звона, стенаний и молитв, в Советскую Россию“. [643]

638

Alb^er`es R. —M.Histoire du roman moderne. Paris, 1962. P. 263.

639

Мотылева Т. Л.Достоевский и мировая литература // Творчество Достоевского. М., 1959. С 33.

640

Massis H.Jugements. Paris, 1962. V. 2. P. 176, 182, 196.

641

Lafille P.Aadr'e Gide romancier. Paris, 1954. P.373.

642

Жид. А.Собр. соч. M., 1926, T. 2. C. 452.

643

Мориак Ф.Не повториться ночи… M., 1986, С 287.

Особенно сильное воздействие „Бесы“ оказали на А. Камю… Уже в эссе „Миф о Сизифе“ (1937), отталкиваясь от „человека абсурда“ — Ставрогина — и философии „бунта“ Кириллова, Камю обосновывает свою версию экзистенциального стоицизма, противостояния „абсурду“ в жизни. Теме „верховного самоубийства“ посвящена его пьеса „Калигула“ (1939), русскому нигилизму и „шигалевщине“ — пьеса „Праведные судьи“ (1947) и трактат „Бунт человека“ (1951), а мотив „исповеди Ставрогина“ звучит в изображении Кламанса, героя „Падения“ (1956). По признанию писателя, „Бесами“ подсказан „хроникер“ в „Чуме“ (1947), [644] где подхвачены многие идеи Достоевского. „Прежде всего «Бесы» — произведение искусства, — говорил Камю, — и, во-вторых — памфлет против нигилистической революции, и только такой революции“. [645]

644

Herbaut P.Pas de temps `a perdre // Omage `a Alberi Camus. Paris. 1947, P, 76–77.

645

См.: Кушкин Е. П.Достоевский и Камю // Достоевский в зарубежных литературах. Л., 1978. С. 81–116. Цитата — с. 108.

Относительно рано влияние „Бесов.“ сказалось, в славянских литературах. Оно отмечается в книгах польских писателей С. Пшибышевского „Дети Сатаны“ (1897) и Ф. Л. Оссендовского „Бесы“ (1938) — о жизни художественной богемы в дореволюционном Петербурге, [646] прослеживается в романах чешских писателей И. Лайхтера. „За правду“ (1898) и С. Гурбана Ваянского. „Котлин“ (1901). [647]

В Италии воздействие „Бесов“ ощутимо в романе А. Ориани „Враг“ (1894) и в новеллах Л. Капуаны „Прохожие“

и „Самоубийство“ (сборник „Прохожие“, 1912). [648]

646

Sielicki F.Dostojewski w Polsce miedzywojennej // Slavia Orientalis. 1958. R. VII. N 2, S. 137–202.

647

Кривцов Н. И.Творчество Достоевского в зарубежных славянских литературах // Достоевский в зарубежных литературах. С. 72–73.

648

Guarneri-Ortolani A. M. V.Saggi sulla fortuna di Dostovski in Italia. Padova, 1967. P. 11, 21.

О сходстве героев романов Г. Уолпола „Темный лес“ (1916) и „Секретный город“ (1919) со Ставрогиным и Свидригайловым писали еще в 1921 г.; аналогичные параллели обнаруживаются в романах Л. О'Фластри „Информатор“ (1925). и О. Хаксли „Контрапункт“ (1928). [649] Еще больше оснований для поиска аналогий с „Бесами“ дают романы-антиутопии-„Мы“ (1922.) Е. И. Замятина, „О дивный новый мир“ (1932) О. Хаксли, „Звероферма“ (1946) и „1984“ (1948) Дж. Оруэлла, „Уолден 2“ (1947) Б. Ф. Сканнера-.

649

Gilbert Ph.The rusian novel in English fiction. London. 1956.

В Германии, мотивы „Бесов“ находят в „Человечке с гусями“ (1915) X. Вассермана, в ранней новелле Ф. Верфеля „Не убийца, а убитый виноват“ (1920), в романах А. Неймана „Дьявол“ (1926), Г. Фаллады „Каждый умирает в одиночку“ (1948), А. Зегерс „Мертвые остаются молодыми“ (1949). [650] Для оценки „Бесов“ существенны мысли, высказанные Т. Манном в статье „Достоевский, но в меру“ (1946): „Объективность как бы клинического изучения чужой души и проникновения в нее у Достоевского — лишь некая видимость; на самом же деле его творчество — скорее психологическая лирика <…> исповедь, и леденящее кровь признание, беспощадное раскрытие преступных глубин собственной совести“. Ставрогин, а характеристике Манна, — „холодный и высокомерно-презрительный“ сверхчеловек, который, „может быть, принадлежит к наиболее жутким и влекущим образам мировой литературы“. [651]

650

См.: Дудкин В. В., Азадовский К. М.Достоевский в Германии // Лит. наследство. Т. 86. С. 659–740; Фридлендер Г. М.Достоевский и мировая литература. Л., 1985. С. 328–445.

651

Манн. Т.Собр. соч. М., 1961. Т. 10. С. 330.

О большом воздействии творчества Достоевского и особенно „Бесов“ писал Кэндзабуро Оэ. Для многих художников, философов и критиков XX столетия свойственно восприятие романа Достоевского „Бесы“ как произведения эталонного, „новой главы в истории романа как жанра“, [652] в высшей степени злободневного. Достоевский писал не о настоящем, а о грядущем. „«Бесы» написаны о грядущем, скорее о нашем времени, чем о том времени“, — писал Н. Бердяев, [653] точно передавая особый характер восприятия романа Достоевского в современной культуре.

652

Michael Holquist J.Dostoevsky and the novel. Princeton Univ. Press, 1977. P. 126.

653

Бердяев Н.Русская идея. Париж. 1946. С. 204.