Том 7. Письма
Шрифт:
Сам князь Платон Александрович Ширинский-Шихматов (1790–1852) тоже был незаурядной личностью. Н. В. Елагин писал о нем: «К общему назиданию и украшению человечества являются в мире люди, которые, с ранних лет глубоко проникаясь истинно-христианским благочестием, заботливо и непоколебимо хранят его во все дни своей жизни, как твердый залог небесного милосердия, помощи и силы».
Князь Платон Александрович поступил в Морской кадетский корпус в тот 1804 г., в который брат его, Сергий Александрович был назначен туда же кадетским офицером. Таким образом, годы учебы в корпусе младший брат находился под опекой и влиянием старшего, что усугубило их родственную и духовную близость. В 1811 г. Платон Александрович был произведен в лейтенанты, в 1813 г. участвовал в заграничных сражениях, в 1816 г. по расстроенному в походах здоровью вышел в отставку и поселился в деревне. В 1820 г. он вернулся к общественной деятельности, но не на военную, а на государственную службу. Все эти годы он продолжал заниматься самообразованием, как и брат, писал стихи. В 1824 г. поступил в Министерство народного просвещения и оставался здесь до конца своих дней: более четверти века. 27 января 1850 г. был назначен Министром народного просвещения. В отличие от старших братьев, младший брат Аникиты с почтением относился к архимандриту Фотию: в сентябре 1830 г. он со всей семьей целую неделю гостил в Юрьеве монастыре. Скончался он 4 мая 1852 г., успев перед кончиной написать небольшую книжицу: «О жизни и трудах иеромонаха Аникиты в мире князя Сергия Александровича Шихматова» (СПб., 1853). Конечно, сообщая Аниките о столичных
…30 июля этого же 1835 г. Аникита пустился в дальнейший путь к цели своего путешествия, сначала на корабле в Салоники, затем в Яффу и наконец 10 сентября прибыл в Иерусалим. «С наступлением осени, — писал он Платону Александровичу, — заключился я в храме Воскресения. Здесь, питаясь хлебом и водою, провел я четыредесять дней, и дни сии были для меня дни неба… Небесным восторгом горела душа моя, когда нечистыми устами воспевал я: Христос Воскресе из мертвых, при священнодействиях Божественных Таин там, во святилище гроба Живодавца, где Он воистину воскресе и нас совоскреси с собою».
7 апреля 1836 г. Аникита отправился обратно на Афон, но в Яффе узнал, что его назначили служить в церкви при посольстве в Афинах. Он выпросил себе на некоторое время отпуск, чтобы побывать еще раз на Святой Горе. Там он заложил в Скиту церковь во имя святителя Митрофана, добавив к ранее пожертвованным суммам новые, полученные от благочестивых лиц.
По прибытии в Афины у Аникиты обострилась его старая болезнь. Болезненное состояние усугубило бедствие, постигшее Скит на Афоне, о котором он пишет в письме святителю Игнатию.
6 июня 1837 г., накануне праздника Сошествия Святого Духа, он причастился и 7 июня — скончался.
По истечении трех лет останки Аникиты были присланы на Афонскую гору в Скит святого пророка Илии. В мае 1854 г., при открытии нового храма святителя Митрофана, останки его основоположника торжественно при звоне колоколов и хорном пении «Святый Боже», были помещены там в стене у правого клироса.
А ты, священный прах, до пакибытия,Покойся в тишине глубокой, безнаветной.Тогда возникнешь ты из тьмы и сени смертной,Как огнезлатый, стрелы быстрейший луч,Сверкающий струей из толщи черных туч,Из гроба возблестишь во славе боголепнойИ с плеском воспаришь, и с песнею хвалебной,И сам себе дивясь в восторге торжества,Поклонишься лицу благого Божества.{стр. 192}
Следует добавить, что с кончиною Платона Александровича связь его семьи с Сергиевой пустынью не прекратилась. В 1869 г. вдова князя Платона Александровича Ширинского-Шихматова, в память умершего сына Александра Платоновича, пожертвовала в Пустынь 8000 рублей, чтобы на проценты с этой суммы содержались там шесть человек больных: четверо из братий и двое из других сословий. Кроме того, она пожертвовала еще тысячу рублей, на проценты с которых должны были содержаться две лампады: одна в больнице, другая перед иконой Божией Матери и ковчегом со святыми мощами, завещанными княгиней в Пустынь после ее смерти.
Получ. 16 мая 1837 года
(рукой святителя Игнатия)
Почтеннейший Отец Архимандрит,
Возлюбленный о Господе брат!
Предел положил еси, егоже не прейдут [115], — сказал божественный Псалмопевец о волнах морских и о днях скоротечной нашей жизни, подобно волнам, одни за другим к вечности стремящимся, и о крутой берег смертности нашей всеобщей разбивающимся с большим или меньшим шумом. Как далеко отстоит каждый из нас от своего предела, хотя нам и неизвестно; но то мы знаем все, что все к оному близки, и нередко достигаем оного вдруг, тогда как полагаем себе быть на средине нашего течения. Премногие из преждеотшедших отцев и братий наших собственным своим опытом истину сию подтвердили (да мы бодрствуем на страже нашего жития) и между прочими недавно и нечаянно преселившийся от временных в вечная общий наш собрат и вашей иноческия ограды овча смиренное, отец Палладий. Не знаю, дошел ли до вас слух о его кончине, доставляю, чтобы вас о том уведомить верно и подробно, да воспоминается имя его в святой вашей обители во спасение души его при совершении умилостивительной о живых и мертвых бескровной жертвы.
Он был усерднейшим моим сомолитвенником на всех святых местах святого града и окрестных, и потом на Святой Горе Афонской, на которую мы вместе возвратились из Иерусалима, {стр. 193} на которой и расстались, по предположению нашему на краткое, но по суду Божию, на всегдашнее время. Он отправился в Царьград для исходатайствования себе нового пашпорта, имея намерение побезмолвствовать иночески на Святой Горе, а я поспешил, единственно из послушания вышнему нашему начальству, к назначенному мне паче всякого чаяния и вопреки воле моей, при здешней миссии месту. Из Царьграда писал он ко мне письмо при отъезде оттоле на Святую Гору, куда и прибыл 18-го сентября в скитскую Русскую нашу обитель святого пророка Илии, но неблагополучно: ибо на пути еще заболев, по прибытии своем почувствовал болезнь свою смертельную, и поспешил и сподобился облечения в великий Ангельский образ с переименованием в Павла, и 24-го числа того же месяца, с покаянием отыде ко Господу, сделав при сем распоряжение остающимся крохам своего имущества. С кончиною его начались дни плача для обители святой, приявшей его в материнское недро, ибо вскоре из последствий печальнейших оказалось, что болезнь его была смертоносная чума, каковою он в Царьграде на отъезде своем заразился. От прикосновения к телу его при погребении, и потом к оставшимся вещам его, зараза в обители сделалась всеобщая, и первая жертва оныя был почтеннейший настоятель иеросхимонах отец Парфений (отец мой духовный, которого прошу усерднейше записать в Синодик вашей святой обители, равно как и схимонаха Феодора, вслед за ним отшедшего, о коем еще будет слово), а потом и братия последовала за настоятелем, так что в краткое время 19-ть отцов легли в сырую землю, сами каждый себе заблаговременно изрывая в ней могилу, а 13-ть еще остались в живых, но еще трепещут той же участи, и находятся в карантинном оцеплении. Но впрочем все меры осторожности приняты, дабы живые пребыли живы. Судьбы Божии суть бездна многа, но и в хорошие судьбы Его благи и нам не испытывать оные, а покоряться оным подобает со смирением и благодарением. Весть о сем нечаянно постигшем святую обитель Ильинскую Русскую Святогорскую (в которой я двукратно по два месяца пользовался во спасение души приятнейшим странноприимством) бедствии поразила меня до глубины сердца, и не скоро заживет сия сердечная моя язва, но буди имя Господне благословенно, и не только уповаю я, что посещение сие отеческое от Господа послужит во спасение братии умершей и живущей, но и несомненно верую, что молитвами святого великого {стр. 194} нового нашего Заступника пред Богом святителя Митрофана, будет началом обновления Святоильинской Святогорской обители, и утверждения и прославления.
Много слышал я доброго, как прежде от разных достоверных лиц, так и после, от покойного отца Палладия — Павла о вашем иноческом благочестии, которого начаткам и сам радостный был свидетель 1828-го года в Оптинской пустыни, которую сподобил
Таким образом, из вашей обители святой как проистекло несчастие Ильинскому Святогорскому скиту, так из вашей же обители да изнесется милость Божия и обновление благоденствия на все будущее время. В первом случае вы нисколько не виновны, во втором — предлежат вам венцы воздаяния свыше в сем мире и будущем, да будет имя ваше, яко создателя обители, воспоминаемо в ней в род и род с молениями о вашем спасении и с благословением от всех в ней иночествующих устным и сердечным. Не тощ будет труд ваш пред Господом; но по молитвам Царицы Небесной о вас, яко благоговейном чтителе святыни Ее храмов Святой Афонской горы, и по молениям святителя святого Митрофана о вас, яко о ревнителе прославления его на земли во спасение многих, не оставит Господь уделить милости Своя на вас и на святой вашей обители.
Ежели вы решитесь просить и свыше благоспоспешителя вам испросить щедрую монаршую милостыню на созидание и достойное украшение нового храма во имя нашего нового святого, так, чтобы он благолепием своим во все концы Афона сияющим свидетельствовал ныне и в будущее время всем во всех монастырях греческих иночествующим православным нашим собратиям грекам о благоговении благочестивейшего нашего дома Царского к святыне, яко подобает дому Господню, то не оставьте, к щедроте милостыни исходатайствовать мне великую милость, необходимо нужную к исполнению предположительно зачинающегося строения, а именно ту, чтобы меня начальство духовное уволило от настоящего моего места с выдачею, по обыкновенному, прогонных на обратный путь в Россию, и с позволением прежде сего возвращения пожить на Горе Святой с год времени для надлежащего приведения к концу новостроящейся святителя Митрофана церкви в обители св. пророка Илии, с доставлением ей возможного благолепия. Сие увольнение, как выше видели, необходимо мне нужно по причине смерти почтенного моего в строении сотоварища и других оной обители старцев, на которых бы можно возложить сие священное дело. И так как ныне Его Высочество Цесаревич изволит посещать, как ска{стр. 197}зывали мне, синодальные заседания, то имея к нему свободный доступ, вы удобно можете освободить меня от службы при здешней миссии, на послужение Господу и Пречистой Его Матери на Горе Святой сооружением храма в честь и память великого Их угодника. Вера чиста и нескверна пред Богом Отцем сия есть, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их, и нескверна себе блюсти от мира, по слову святого апостола Богобрата. И вы, соблюдающий сие, воистину чиста и нескверна от мира, строгим монашеским житием явите сие богоугодное дело веры посещения сирых и вдовиц в скорбех их. Ибо велия скорбь пришла на святую упоминаемую обитель, и воистину есть она вдовица, и воистину сироты суть чада ее. Посетите их утешением в скорби, для которого имеете вы от Господа способ и средство в дерзновении вашем у лиц Высочайших. Дело сие предыдет вам ко Господу и заступника нашего великого Митрофана молитвами, за труд ваш в пользу обители Святогорской, в которой имя его величится от соплеменных и от присных в вере, устроит вам обитель в дому Отца Небесного. Сего от сердца моего желая, прошу мне простить великодушно смелость моей к вам просьбы, которую ежели можно, не оставьте без внимания, а ежели можно не поставьте мне в вину, ибо единственно по доверию моего к вам уважения, предложил я оную вашей любви о Господе. Во всяком случае однако же прошу вас всепокорнейше удостоить меня вашего ответа, каковый и благоволите препроводить ко мне чрез брата моего, имеющего доставить вам сии строки. Молю вас не забывать меня грешного во святых ваших молитвах ко Господу и ко святому Его угоднику преподобному Сергию, которого имя святое во святом крещении на мне грешном наречеся. Я же как сегодня при совершении Божественной службы воспоминал вас в недостойных моих молитвах, тем и впредь не премину.