Том 7. Последние дни (с иллюстрациями)
Шрифт:
(Дантесу.) Запомни все жертвы, которые я принес тебе. (Уходит с Дантесом.)
Пустеет гостиная. Начинает стихать вдали. Музыка внезапно обрывается громовым аккордом. Стихает вдали шум толпы.
Долгоруков. Люблю балы, люблю!
Богомазов. Что говорить!
Пьют. В зимний сад, не со стороны колоннады, выходит Вороннова-Дашкова. Она, по-видимому, очень устала и не хочет этого скрывать. Обмахивается веером,
Долгоруков. Хорош посланник, ах хорош! Видали, какие дела делаются!
Богомазов. Петя, смотрите!..
Воронцова-Дашкова удивленно слушает. Богомазов и Долгоруков ее не видят.
Долгоруков(кривляясь). Будет Пушкин рогат как в короне! Сзади царские рога, а спереди Дантесовы. Ай да любящий приемный отец!
Воронцова-Дашкова бесшумно встает, скрывается в чаще, слушает.
Богомазов. Ай люто ненавидите вы его князь! Впрочем, кажется, вы всех ненавидите! Ну, князь, мне, никому — клянусь!., друг до гроба!.. [Вы] послали ему пасквиль, из-за которого весь сыр-бор загорелся? Или гагаринская работа? Молодецкая штука, прямо скажу! Ведь роют два месяца, не могут понять, кто! Лихо сделано! Стиль хорош! Ну, князь, прямо, — [вы]?
Долгоруков. [Я. Будет он помнить свои эпиграммы!] [122]
122
Далее следует: «Откуда я знаю! Почему вы задаете мне этот вопрос? Кто бы ни писал, так ему и надо, будет знать как на красивой женщине жениться, обезьяна!»
Богомазов. Будет, будет. Ну, до свиданья, князь, а то огни тушить будут.
Долгоруков. До свиданья.
Богомазов. Только, Петя, на прощанье говорю дружески, ой придержите язык! (Скрывается.)
Долгоруков пьет, потом выходит из беседки, собираясь уходить.
Воронцова-Дашкова. Князь?
Долгоруков оборачивается, улыбается, кланяется
[Как понравился вам вечер?] Почему вы одни, вы не скучали?
Долгоруков. Помилуйте, графиня, [ваш вечер ослепителен. Это можно видеть только во сне.] возможно ли скучать в вашем доме. Упоительный бал.
Воронцова-Дашкова. А мне взгрустнулось как-то.
Долгоруков. Графиня, вы огорчаете меня. Но это нервическое, уверяю вас. Прогулка завтра — и к вам вернется то расположение духа, которым пленяете вы всех.
Воронцова-Дашкова. Нет, грусть безысходна. Князь, вам не приходила в голову мысль о том, сколько подлости в мире? Неужели вы не задумывались над этим?
Долгоруков. Всякий день, графиня. Как вы правы. Тот, у кого чувствительное сердце, не может не понимать этого. Оно сжимается при мысли о том, до чего дошло падение нравов. И слезы невольно…
Воронцова-Дашкова.
Пауза.
123
Висельник! (фр.)
Висельник! Гнусная тварь!
Гость(вышедший из-за колонны). Madame la comtese j'ai l'honneur de vous… [124] (Шарахнулся и исчез.)
Долгоруков. Вы больны, графиня! Я кликну людей.
Воронцова-Дашкова. Так вот кто этот мерзавец! Ужели бы я только не боялась нанести ему еще один удар, вызвать волнение, я бы выдала вас ему! Вас надо убить как собаку! Желаю тебе погибнуть на эшафоте! Вон! Вон! (выходит в гостиную.)
124
Графиня, имею честь… (фр.)
Гость в звездах(в сопровождении Воронцова-Дашкова в гостиной). Madame la comtesse, j'ai l'honneur…
Воронцов-Дашков. Сашенька, и князь покидает нас.
Воронцова-Дашкова. Bonne nuit, mon cher prince. [125]
Все трое уходят из гостиной. Всюду опустело. И вдруг начинает убывать свет.
Долгоруков(один). Подслушала. Ох, дикая кошка! Ты что же, тоже любовница его? Этот слышал за колонной, да, слышал! [А все он! Все эта проклятая обезьяна на моем пути!] Ну, ладно! Вы вспомните меня! Вы все вспомните меня, клянусь вам!
125
Доброй ночи, дорогой князь. (фр.)
Хромая, идет к колоннаде.
Тьма.
Ночь. Большой казенный кабинет. Лампы под зелеными экранами. Большой письменный стол. Шкафы с делами. За столом сидит Дубельт. Дверь приоткрывается. Входит Ракеев.
Ракеев. Ваше превосходительство, там Битков к вам.
Дубельт. Да.
Ракеев выходит, а в кабинете появляется Битков. Пауза. Дубельт пишет, потом поднимает глаза.
Битков. Здравия желаю, ваше превосходительство.
Дубельт. А, наше вам почтение. Как твое здоровье, любезный?
Битков. Вашими молитвами, ваше превосходительство.
Дубельт. Положим, и в голову мне не впадало за тебя молиться. Но здоров? Что ночью навестил?
Битков. Находясь в неустанных заботах…
Дубельт. В заботах твоих его величество не нуждается. Тебе что препоручено? Секретное наблюдение, каковое ты и должен наилучше исполнять. И говори не столь витиевато, ты не на амвоне.