Том 7. Последние дни
Шрифт:
Жуковский. Мало ли чего он не любит? А может, он тебе халат велит подать? Эти твое дело, Никита! Ступай, ступай.
Никита. Ах ты, горе… (Уходит.)
Жуковский. Скандал! Не любит государь фраков, государь фраков не выносит! Да он и права не имеет! Непристойно, неприлично! Да что фрак! Он что, опять начал об отставке разговаривать? Нашел время! Ведь он не работает, Александра Николаевна! Где же история Петра Великого, которую он обещал? (Шепчет.) Опять про какие-то [вольные] стихи заговорили, помните? А у него доброжелателей
Гончарова. Запутались мы в Петербурге совсем, Василий Андреевич.
Жуковский. Распутаться надобно! Блажь! Блажь! У государя добрейшее сердце, но искушать нельзя. Смотрите, Александра Николаевна, Наталье Николаевне скажите, оттолкнет от себя государя, потом не поправишь!
Гончарова. Несравненный, лучший, прекрасный друг. (Целует Жуковского.)
Жуковский. Да что вы меня все целуете. А я ему не нянька! Вредишь? Вреди, вреди, себе вредишь. Прощайте, Александра Николаевна.
Гончарова. Останьтесь, подождите, он сейчас приедет.
Жуковский. И видеть не намерен. Да мне и некогда.
Гончарова. Смените гнев на милость, он исправится.
Жуковский. Полно, Александра Николаевна. En cette derni`ere chose je ne compte gu`ere!.. [133] (Идет к дверям столовой. Видит лежащие стопкой книги на фортепиано. Останавливается.) Я этого еще не видел. (Берет книгу.) А, хорошо…
133
Я на это уже не надеюсь! (фр.)
Гончарова. Сегодня из типографии принесли.
Жуковский. Хорошо…
Гончарова. Я уже гадала сегодня по книге.
Жуковский. Как это по книге? Погадайте мне.
Гончарова. Какая страница?
Жуковский. Сто сорок четвертая.
Гончарова. А строка?
Жуковский. Ну, пятнадцатая.
Битков выходит из кабинета.
Гончарова (читает). Познал я глас иных желаний…
Жуковский. Мне? Верно.
Гончарова…познал я новую печаль…
Жуковский. Верно, верно…
Гончарова…для первых нет мне упований…
Битков (скрываясь в дверях столовой, говорит шепотом)…а старой мне печали жаль…
Гончарова…а старой мне печали жаль.
Жуковский. Ах, ах!.. Ведь черпает мысль внутри себя! И как легко находит материальное слово, соответственное мысленному! Крылат! Крылат! О, неблагодарный глупец! Сечь! Драть!
Ползут сумерки в квартиру. Из передней донеслись глухие голоса.
Гончарова. А теперь вы мне.
Жуковский. Страница?
Гончарова. Сто тридцать девятая.
Жуковский. А строчка?
Гончарова. Тоже пятнадцатая.
Жуковский (читает).
Пушкина показалась в дверях.
Приятно дерзкой эпиграммой взбесить оплошного врага, приятно зреть, как он упрямо… Нет, что-то не вышло. Склонив бодливые рога… Не попали. А, простите, Наталья Николаевна, шумим, шумим, стихи читаем.
Пушкина. Добрый день, Василий Андреевич, рада вас видеть. Читайте на здоровье. Я никогда не слушаю стихов. Кроме ваших.
Жуковский. Наталья Николаевна, побойтесь Бога!
Пушкина. Кроме ваших. Votre derni`ere ballade ma fait un plaisir infini et je l'ai relue a loutes les personnes que sont venues me voir… [134]
134
Ваша последняя баллада доставила мне истинное наслаждение, и я всякий раз читала ее всем, кто меня навещал… (фр.)
Жуковский. He слушаю, не слушаю.
Бьют часы.
Батюшки! Мне к цесаревичу… Au revoir, chere madame, je m’apcois que je suis trap bavard!.. [135]
Пушкина. Обедайте с нами.
Жуковский. Благодарю покорнейше, никак не могу. Au revoir, mademoiselle. Извольте сказать ему… (Уходит.)
Сумерки. Пушкина отходит к окну, смотрит в него.
135
До свидания, мадам, я чувствую, что заболтался!.. (фр.)
Гончарова. Таша! Василий Андреевич приезжал сказать насчет неприятности на бале из-за фрака…
Пушкина. Как это скучно! Я предупреждала.
Гончарова. Что с тобою?
Пушкина. Оставь меня.
Гончарова. Я не могу понять тебя. Неужели ты не видишь, что он несчастлив? И ты с таким равнодушием относишься к тому, что может быть причиной беды!
Пушкина. Почему никто и никогда не спросил меня, счастлива ли я? С меня умеют только требовать. Но кто-нибудь пожалел меня когда? Что еще от меня нужно? Я родила ему детей и всю жизнь слышу стихи, только стихи! Ну и читайте стихи! Счастлив Жуковский, и ты счастлива!.. И прекрасно!.. Оставь меня!
Гончарова. Вижу: не к добру расположена твоя душа, не к добру. Ты его не любишь, Таша, все от этого.
Пушкина. Большей любви я дать не могу.
Гончарова. Боже мой, Боже мой, что ты говоришь! Я знаю твои мысли!
Пушкина. Ну и знай! Знай! Что и сегодня должна была его увидеть, а он не пришел! И мне скучно!
Гончарова. Ах, вот ты на какой путь становишься!
Пушкина. А что тебя в этом волнует? Он не одинок. Ты ухаживаешь за ним, а я смотрю вот так… (Подносит пальцы к глазам.)