Том 7. Рассказы и повести. Жрецы
Шрифт:
— Три недели.
— И никуда не выходили? Работали по-русски — запоем?
— Запоем.
— Безобразие! Вам жизнь, что ли, надоела?
— Пока нет еще.
— Так не делайте таких опытов над собой и не живите по-азиатски. У вас от одного табачного дыма можно задохнуться. А какой развод микробов! Как вам не стыдно, Невзгодин? Кажется, образованный человек и…
Марья Ивановна вдруг остановилась и засмеялась.
— Да что ж это я? Пришла к вам по делу, а вместо этого
— Читайте, не стесняйтесь, Марья Ивановна. Я стою их! — весело проговорил Невзгодин.
— Все равно, бесполезно… Вас не переделаешь… Но, без шуток, так жить ведь нельзя… Вид у вас совсем скверный…
— Я думаю перебраться отсюда.
— Обязательно. И знаете ли что, Невзгодин?
— Что, Марья Ивановна?
— Вам нужна нянька, которая смотрела бы за вами… Ну, конечно, нянька-женщина. Если я поселюсь в Москве и найму квартиру, милости просим ко мне жильцом. Я охотно буду смотреть за вами… Право, говорю серьезно.
— А я так же серьезно благодарю вас и готов быть вашим жильцом, Марья Ивановна, если только долго усижу в Москве…
— Ну, а мое дело в двух словах. Я пришла просить вас…
— Развода? — подсказал Невзгодин.
— Он мне пока еще не нужен. Быть может, нужен вам?
В словах ее звучала любопытная нотка.
— И мне, слава богу, не требуется…
— Больше глупости не повторите?
— Постараюсь.
— Мне нужен вид на жительство. Я, конечно, могла написать вам об этом, но мне хотелось повидать вас… У нас ведь нет друг к другу… ненависти… Не так ли? И мы, я думаю, можем продолжать знакомство…
— Еще бы… На какой срок вам нужен вид?
— На год, на два, как знаете. Пока меня прописали по заграничному паспорту, но полиция требует вид от вас.
Невзгодин обещал достать его после праздников.
— Куда прикажете доставить?
— В меблированные комнаты Семенова, на Девичьем поле, в Тихом переулке… Я там остановилась. Близко к клиникам. Я приехала сюда держать экзамены. Пока я лишь французская докторесса.
— Давно вы приехали?
— Три дня тому назад.
— И уже начали заниматься?
— С завтрашнего дня начну. Если хотите зайти, помните, что я могу вас принять только утром, по воскресеньям. Остальное время я буду заниматься и ходить в клиники… Ну, а вы… химию бросили?
— Нет.
— Говорят, ваша повесть скоро появится.
— В январе.
— Любопытно будет прочесть. Непременно прочту после экзаменов… А еще говорят…
Марья Ивановна насмешливо усмехнулась.
— Что еще говорят?..
— Будто вы снова увлечены Заречной…
— Вранье, Марья Ивановна…
— И я не поверила… Вы не способны увлекаться серьезно… Ну, однако, идемте…
Марья
— Вы все та же, Марья Ивановна? — усмехнулся Невзгодин.
— Какая?
— Любите порядок и живете по строгому расписанию.
— Еще бы. Да и поздно меняться. И вы такой же…
— Какой?
— Неосновательный…
Они вместе вышли на подъезд.
Погода была отличная. Только что выпал снег и блестел под солнцем. Мороз был несильный.
Невзгодин с наслаждением вдыхал свежий воздух, словно бы опьяненный им.
— Вы куда, Марья Ивановна? Не прикажете ли подвезти вас?
— После сиденья да ехать? Вы с ума сошли, Невзгодин! Вам необходимо прогуляться. Мне надо к шести часам быть на Арбате, у тети. А вам в какую сторону?
— К Тестову обедать…
— Богаты, что ли?
— Положим, не богат, но после обедов в «Севилье» хочется побаловать себя…
— И транжирить деньги? Все тот же. Нам по дороге… Пойдемте пешком.
И она было направилась. Невзгодин ее остановил:
— Марья Ивановна! Прокатимся лучше в санках. Дорога отличная и…
— И что еще?
— Признаться, я дьявольски хочу есть.
— Отсюда недалеко. Вам полезно пройтись. Идемте! — властно почти приказала Марья Ивановна.
— Идемте! — покорно произнес Невзгодин.
Скоро они вышли на Кузнецкий мост. Там было много народу, и особенно кидалась в глаза предпраздничная суета. У всех почти были покупки в руках.
На тротуаре было тесновато. Невзгодин предложил жене руку.
Они пошли теперь скорее, рука об руку, оба веселые и оживленные, посматривая на пешеходов, на богатые купеческие закладки, на витрины магазинов и меняясь отрывочными фразами.
Невзгодин невольно вспомнил, как вскоре после супружества они так же гуляли по воскресеньям по парижским бульварам или где-нибудь за городом, но тогда их прогулки обыкновенно кончались спорами и взаимными колкостями.
А теперь они так мирно беседуют, что со стороны можно подумать, что гуляют влюбленные. Вот что значит быть мужем и женой только по названию!
Невзгодин улыбнулся.
— Вы чего смеетесь?
— Вспомнил, Марья Ивановна, как мы гуляли с вами в Париже.
— Для вас это очень неприятные воспоминания? Признайтесь?
— Как видите, во мне не осталось злого чувства… А вы как обо мне вспоминали, Марья Ивановна? Лихом? Или никак не вспоминали?
— Напротив, часто и всегда как о порядочном человеке, которому только не следует никогда жениться… Вот и обменялись признаниями! — засмеялась Марья Ивановна.