Том 7. Только очень богатые
Шрифт:
— За весь вечер, это самый лучший вопрос! — засмеялась Синди.
Я радостно улыбнулся Слессору:
— Не могу вас лишить удовольствия самому взглянуть на это.
Он еще раз посмотрел на ствол моего пистолета, потом тяжело поднялся и как лунатик направился к бару. Я дал ключ Синди, чтобы она открыла дверь, сам же с удовольствием втолкнул Слессора в его собственные секретные апартаменты. После того как бронированная дверь была заперта на ключ, я понял, что теперь можно немного расслабиться.
Синди с обеспокоенным видом наблюдала за моими действиями.
— Может, нам лучше не останавливаться, а поскорее убежать? — пробормотала она.
— К чему же бежать? Если кто-нибудь попытается меня здесь задержать, я суну ему под нос эту пушку.
— Мой храбрый герой! — сказала она, но вид у нее был не очень уверенный. — Что же ты все-таки проделал?
— Это лишь полная инсценировка исчезновения, доведенная до конца Бойдом, — скромно ответил я. — Откажись от привычки задавать вопросы и пей свой скотч.
Синди воздержалась от дальнейших вопросов и дернула хорошую порцию виски. Я же отнес свой стакан на письменный стол и принялся изучать содержимое ящиков. Первым делом я нашел свое оружие и положил его в кобуру. Я начинал чувствовать себя все лучше и лучше. Но в столе не было больше ничего интересного, и к тому же, когда я закончил с осмотром, бокал Синди опустел.
— Ты помнишь дорогу, по которой нужно выходить отсюда? — спросил я.
— Это начертано в моем мозгу. Что… мы сейчас уходим?
— Без сомнения. Я отвезу тебя к Джонатану. Ты расскажешь ему о том, что произошло сегодня ночью, и останешься с ним. Я же увижусь с тобой завтра после полудня или вечером. Согласна?
— Согласна, — вполголоса ответила она. — Но я тебя, кажется, даже не поблагодарила?
— К чему все это? — зевнул я. — Это и так подразумевается.
7
— О, нет! — светловолосая девушка имела крайне угнетенный вид, и в ее голосе чувствовалась дрожь. — О, нет! Небо! Опять вы?
— Послушайте, я приношу свет солнца в вашу надушенную атмосферу, — весело возразил я. — Можно подумать, что вы уже потеряли три фунта в весе, а вы знаете меня лишь сутки!
— Вы думаете? — короткий луч надежды блеснул в ее глазах и тут же потух. — Вы доставили мне массу неприятностей! Мистер Фремонт был просто в бешенстве, когда вы ушли. Он сказал, что я ни за что не должна была пускать вас…
— Он в своем кабинете?
— Да, но… — в ее голосе я почти слышал звонок тревоги. — Вам категорически нельзя его видеть! У меня приказ…
— Вы следуете последней моде: узенькая бретелька, — небрежным тоном проговорил я. — Или это, может быть,
Она издала нечто вроде мяуканья, и этот момент показался мне благоприятным, чтобы пройти мимо и устремиться в глубь залы. Так как дверь в кабинет Фремонта была широко раскрыта, я, не снижая скорости, вошел в него, не забыв прихлопнуть за собой дверь. Этот звук заставил Фремонта поднять на меня взгляд, полный беспокойства и неудовольствия.
— Бойд? Ведь я отдал приказ…
Я адресовал ему волчью улыбку.
— Знаю, — проскрежетал я. — Она все сделала, чтобы помешать мне войти, и мне пришлось ее оглушить. Она лежит в луже крови на полу вашей выставки.
На какую-то долю секунды он мне поверил, и его адамово яблоко сделало конвульсивное движение. Потом логика взяла верх над испугом.
— Не нахожу это смешным, — сказал Фремонт своим великолепным баритоном. — И, если вы немедленно не уберетесь отсюда, я вызову полицию!
Усевшись в кожаное кресло, я подождал, когда он перестанет говорить.
— Вчера вечером я познакомился с вашими друзьями. С этим, огромным, с мускулистыми руками, которому вы оказали услугу.
Какое-то время он ерзал на стуле, затем выдал мне судорожную улыбку.
— Я должен вам принести свои извинения, мистер Бойд, но я говорил под влиянием гнева. Это было ребячество с моей стороны, я признаю это. Однако и вы применили силу ко мне, помните?
— Я совсем не шучу, — проворчал я. — Оги, а также Пете и их патрон дон Слессор. Они составляют забавное трио, когда приступают к партии.
Темные глаза Фремонта принялись вращаться в орбитах, как будто идет война, и пушки палят во всю.
— Я прошу вас, — наконец, проговорил он, — я совершенно не переношу шуток, которых не понимаю. Я не знаю ни Слессора, ни Пете… — он вздрогнул, — и никогда никого не знал под именем Оги.
Я подарил ему ледяной взгляд и стал закуривать сигарету.
— Я бы не стал клясться в этом, Чарли. Так вы отречетесь и от господа Бога, если вам это будет нужно. Но соблазнять дочь своего хозяина в таком нежном возрасте и на полу лаборатории! Ну и ну!
— Что? — закричал он в полной панике. — Максин рассказала вам?
— Она рассказала мне все! — торжествующе проговорил я. — Она взяла меня в поверенные. Да, я произвожу подобное впечатление на женщин. Обаяние личности…
— Значит, не существует ничего святого между мужчиной и женщиной? — Он провел рукой по своим вьющимся волосам. — Какие же еще ужасы она могла рассказать вам обо мне?
— Вы обольстили ее, когда ей было восемнадцать лет?
— Действительно, в то время произошло нечто подобное, — сказал он хрипло. — Но я, во всяком случае, не соблазнял ее, скорее все было наоборот.