Вдохновенная речь про то, как деньги увеличить и уберечь *
В нашем хозяйстве — дыра за дырой.Трат масса, расходов рой.Поэтому мыу своей страны берем взаймы.Конечно, дураков нетударом отдавать свою монету.Заем поэтому так пущен,что всем доход — и берущим и дающим.Ясно, как репа на блюде, —доход обоюден.Встань утром и, не смущаемый ленью,беги к ближайшему банковскому отделению!Не желая посторонним отвлекаться,требуй сразу — подать облигаций!Разумеется, требуй двадцатипятирублевые.А нет четвертного — дело плевое!Такие ж облигации, точка в точку,за пять рублей, да и то в рассрочку!Выпадет счастье —участвуешь в выигрыше в пятой части.А если не будешь молоть Емелюи купишь не позднее чем к 1-му апрелю,тогда — от восторга немеет стих —рассрочка от четырех месяцев и до шести.А также (случай единственный в мире!)четвертные продаются по 24,а пятерка — по 4 и 8 гривен.Словом: доходов — ливень!Этот заем такого рода,что доступен для всего трудового народа.Сидишь себе и не дуешь в ус.На каждый рубль — гривенник плюс.А повезет, и вместо денежного поста —выигрываешь тысяч до полуста.А тиражей — масса, надоедают аж:в год до четырех. За тиражом тираж!А в общем, сердце радостью облей, —разыгрывается до семнадцати миллионов рублей.На меня обижаются: — Что ты, в найме?Только и пишешь, что о выигрышном займе! —Речь
моя кротка и тиха:— На хорошую вещь — не жалко стиха. —Грядущие годы покрыты тьмой.Одно несомненно: на 27-й(и то, что известно, про то и поём)— выгоднейшая вещь 10% заем!
[ 1927]
Лезьте в глаза, влетайте в уши слова вот этих лозунгов и частушек *
Знай о счастии своем.Не сиди, как лодырь.Мчи купить себе заемнынешнего года.Пользу в нынешнем годуторопитесь взвесить.Деньги вам процент дадутровно рубль на десять.Зря копейку не пропей-ка.— Что с ней делать? — спросите.В облигации копейкав непрерывном росте.Про заем несется гул,он-де к общей выгоде,выиграв себе деньгу,вы хозяйство двигаете.Выше, звонче голос лей,в небе надо высечь:выигрыш от ста рублейдо полсотни тысяч.Чуть наступят тиражи —не волнуйся, не дрожи.Говорил про наш тиражс человеком сведущим:раз не взял — не падай в раж,выиграешь в следующем.Тыщу выиграл и рад,от восторга млею.Ходят фининспектора,обложить не смеют.По заводам лети,песенная строчка:если купит коллектив,то ему рассрочка.Как рассрочили платежна четыре месяца —по семье пошел галдеж:все с восторга бесятся.Шестьдесят копеек есть,дальше дело знаемо:в коллектив спешите внестьв счет покупки займа.Чтоб потом не плакать год,не расстроить нервы вам,покупайте с массой льготдо апреля первого.В одиночку и вдвоеммчи сквозь грязь и лужицы.Это — лучший заемдля советских служащих.Пойте, в тыщу уст оря,радостно и пылко,что заем для кустаря —прибыль и копилка.Лучших займов в мире нет.Не касаясь прочего,он рассчитан по ценена карман рабочего.
Стекались в рассвете раненько-раненько,толпились по десять, сходились по сто.Зрачками глаз и зрачками браунинговглядели из-за разведенных мостов.И вот берем кто нож, кто камень,дыша, крича, бежа.Пугаем дома, ощетинясь штыками,железным обличьем ежа.И каждое слово и каждую фразу,таимую молча и шепотом,выпаливаем сразу,в упор, наотмашь, оптом.— Куда нашу кровь и пот наш деваете?Теперь усмирите! Чёрта!За войны, за голод, за грязь издевательств —мы требуем отчета! —И бросили царскому городуплевки и удары в морду.И с неба будто окурок на пол —ободранный орел подбитый пал,и по его когтям, по перьям и по лапамидет единого сменившая толпа.Толпа плывет и вновь садится на мель,и вновь плывет, русло меж камня вырыв.«Вихри враждебные веют над нами…» *«Отречемся от старого мира…» *Знамена несут, несут и несут.В руках, в сердцах и в петлицах — ало.Но город — вперед, но город — не сыт,но городу и этого мало.Потом постепеннопришла степенность…Порозовел постепенно февраль,и ветер стихнул резкий.И влез на трон соглашатель и вральпод титулом: «Мы — Керенский *».Но мы ответили, гневом дыша:— Обратно земной не завертится шар.Слова переделаем в дело! —И мы дошли, в Октябре завершато, что февраль не доделал.
Немногие помнят про дни про те,как звались, как дрались они,но память об этом красном днерабочее сердце хранит.Когда капитал еще молод были были трубы пониже,они развевали знамя борьбыв своем французском Париже.Надеждой в сердцах бедняков засновав,богатых тревогой выев,живого социализма слованад миром зажглись впервые.Весь мир буржуев в аплодисментсливал ладонное сальце,когда пошли по дорожной тесьмежандармы буржуев — версальцы *.Не рылись они у закона в графе,не спорили, воду толча.Коммуну поставил к стене Галифе *,французский ихний Колчак.Совсем ли умолкли их голоса,навек удалось ли прикончить? —Чтоб удостовериться, дамы в глазасовали зонтика кончик.Коммуну буржуй сжевал в аппетитеи губы знаменами вытер.Лишь лозунг остался нам: «Победите!Победите — или умрите!»Версальцы, Париж оплевав свинцом,ушли под шпорный бряк,и вновь засияло буржуя лицодо нашего Октября.Рабочий класс и умней и людней.Не сбить нас ни словом, ни плетью.Они продержались горсточку дней —мы будем держаться столетья.Шелками их имена лепечанад шествием красных масс,сегодня гордость свою и печальприносим девятый раз.
Аудитория сыплет вопросы колючие,старается озадачить в записочном рвении.— Товарищ Маяковский, прочтите лучшееваше стихотворение. —Какому стиху отдать честь?Думаю, упершись в стол.Может быть, это им прочесть,а может, прочесть то?Пока перетряхиваю стихотворную старьи нем ждет зал,газеты «Северный рабочий» секретарьтихо мне сказал…И гаркнул я, сбившись с поэтического тона,громче иерихонских хайл:— Товарищи! Рабочими и войсками Кантона *взят Шанхай! —Как будто жесть в ладонях мнут,оваций сила росла и росла.Пять, десять, пятнадцать минутрукоплескал Ярославль.Казалось, буря вёрсты крыла,в ответ на все чемберленьи нотыкатилась в Китай, — и стальные рылаотворачивали от Шанхая дредноуты.Не приравняю всю поэтическую слякоть,любую из лучших поэтических слав,не приравняю к простому газетному факту,если так ему рукоплещет Ярославль.О, есть ли привязанность большей силищи,чем солидарность, прессующая рабочий улей?!Рукоплещи, ярославец, маслобой и текстильщик,незнаемым и родным китайским кули *!
Рынок требует любовные стихозы.Стихи о революции? на кой они черт!Их смотрит какой-то испанец «Хозе» —Дон Хоз-Расчет.Мал почет, и бюджет наш тесен.Да еще в довершенье — промежду нас —нет ни одной хорошенькой поэтессы,чтоб привлекала начальственный глаз.Поэта теснят опереточные дивы,теснит киношный размалеванный лист.— Мы, мол, массой, мы коллективом.А вы кто? Кустарь-индивидуалист!Город требует зрелищ и мяса.Что вы там творите в муках родов?Вы непонятны широким массами их представителям из первых рядов.Люди заработали —
дайте, чтоб потратили.Народ на нас напирает густ.Бросьте ваши штучки, товарищи изобретателикаких-то новых, грядущих искусств. —Щеголяет Толстой, в истории ряженый,лезет, напирает со своей императрицей *.— Тьфу на вас! Вот я так тиражный.Любое издание тысяч тридцать. —Певице, балерине хлоп да хлоп.Чуть ли не над ЦИКом ножкой машет.— Дескать, уберите левое барахло,разные ваши левые марши. —Большое-де искусство во все артериивлазит, любые классы покоря.Довольно! В совмещанском партереЛеф * не раскидает свои якоря.Время! — Судья единственный ты мне.Пусть «сегодня» подымает непризнающий вой.Я заявляю ему от именитвоего и моего:— Я чту искусство, наполняющее кассы.Но стих раструбливающий октябрьский гул,но стих, бьющий оружием класса, —мы не продадим ни за какую деньгу.
Возможен ли социализм в безграмотной стране?— Нет!Построим ли мы республику труда?— Да.Чтоб стройка не зря была начата,чтоб не обрушились коммуны леса —надо, чтоб каждый в Союзе читал,надо, чтоб каждый в Союзе писал.На сделанное не смотри довольно, умиленно:каждый девятый темен и сер.15, 15 миллионовбезграмотных в РСФСР.Это не полный счетеще:льются ежегодно со всех концовсотни тысяч безграмотных юнцов.Но как за грамотность ни борись и ни ратуй,мало кто этому ратованию рад.Сунься с ликвидацией неграмотности к бюрократу!Бюрократподымет глаза от бумажных копанийи скажет внятно: — Катись колбасой!Теперь на очереди другие кампании:растрата, хулиганщина с беспризорностью босой.Грамота сама не может даться.Каждый грамотный, ты, —ты должен взяться за дело ликвидациибезграмотности и темноты.Готов ли ты для этого труда?— Да!Будут ли безграмотные в нашей стране?— Нет!
Сидит милка на крыльце,тихо ждет сниженья цен *да в грустях в окно коситсяна узор рублевых ситцев.А у кооперативаканцелярия — на диво.У него какой-то центрсоставляет списки цен.Крысы канцелярскиеперышками ляскают,и, зубами клацая,пишет калькуляция.Вперили очков тарелкив сонмы цифр, больших и мелких.Расставляют цифры в ряд,строки цифрами пещрят.Две копейки нам, а иммы нулечек округлим.Вольной мысли нет уздечки!Мало ль что — пожары, ливень…На усушки и утечкинабавляем восемь гривен.Дети рады, папа рад —окупился аппарат.Чтоб в подробность не вдаваться,до рубля накинем двадцать.Но — не дорожимся так;с суммы скинули пятак.Так как мы и множить можем,сумму вчетверо помножим.Дальше — дело ясненькое:набавляем красненькую.Потрудившись год, как вол,объявил, умен и зорок:рубль и сорок — итогополучается два сорок.— Где ж два сорок? — спросишь враля.Ткнет рукою в дробь: смотри!— Пиво брали? — Нет, не брали.— Ах, не брали?! Значит — три. —Цены ситцев, цены нитокв центрах плавают, как рыбы.Черт их знает, что в убыток!Черт их знает, что им в прибыль!А результат один: ценакопеечного ростикаиз центров прибывает к намс большим пушистым хвостиком.А в деревне на крыльцемилка ждет сниженья цен.Забрать бы калькуляциида дальше прогуляться им!
Тактика буржуя проста и верна:лидера из союза выдернут,«на тебе руку, и в руку на»,и шепчут приказы лидеру.От ихних щедрот солидный клок(Тысячу фунтов! Другим не пара!)урвал господин Вильсон Гевлок *,председатель союза матросов и кочегаров.И гордость класса в бумажник забросив,за сто червонцев, в месяц из месяца,речами смиряет своих матросов,а против советских лает и бесится.Хозяйский приказ намотан на ус.Продав и руки, и мысли, и перья,Вильсон организовывает Союзпромышленного мира в Британской империи.О чем заботится бывший моряк,хозяина с рабочим миря?Может ли договориться раб лис теми, кем забит и ограблен?Промышленный мир? — Не новость. И мыприветствуем тишину и покой.Мы дрались годами, и мы — за мир.За мир — но за какой?После военных и революционных бурьнужен такой мир нам,чтоб буржуазия в своем гробулежала уютно и смирно.Таких деньков примирительных надо,чтоб детям матросов и водниковбуржуя последнего из зоологического садапоказывали в двух намордниках.Чтоб вместо работы на жирные чресла —о мире голодном заботиться,чтоб вместе со старым строем исчезласупруга его, безработица.Чтобы вздымаемые против насгоры грязи и злобыоборотил рабочий классна собственных твердолобых.Тогда где хочешь бросай якоря,и станет товарищем близким,единую трубку мира куря,советский рабочий с английским.Матросы поймут слова мои,но вокруг их союза обвилсяконцом золотым говорящей змеимистер Гевлок Вильсон.Что делать? — спросите.Вильсона сбросьте!
Веселое? О Китае? Мысль не дурна.Дескать, стихи ежедневно катая,может, поэт и в сатирический журналписнёт стишок и относительно Китая?Я — исполнитель читательских воль.Просишь? Изволь!О дивной поэме думаю я —чтоб строились рядом не строки, а роты,и чтоб в интервентов штыков остриявоткнулись острей любой остроты.Хочу раскатов пушечного смеха,над ними красного знамени клок.Чтоб набок от этого смеха съехалкороны Георга * золотой котелок.Хочу, чтоб искрилась пуль болтовня, —язык такой англичанам ясен, —чтоб, болтовне пулеметной вняв,эскадры интервентов ушли восвояси.Есть предложение и относительно сатиры —то-то будет веселье и гам —пузо буржуазии сделать тироми по нем упражняться лучшим стрелкам.Англичане ублажаются и граммофоном сторотым,спускают в танцах пуза груз.Пусть их в гавань бегут фокстротомпод музыку собственных урчащих пуз.Ракетами англичане радуют глаз.Я им пожелаю фейерверк с изнанки,чтоб в Англии им революция зажгласьярче и светлей, чем горящий Нанкин *.Любят англичане, покамест курят,рассловесить узоры безделья канвой.Я хочу, чтоб их развлекал, балагуря,выводящий из Шанхая китайский конвой.Бездельники, любители веселого анекдота —пусть им расскажут, как от пульпри луне без штанов улепетывал кто-то, —дядя Сам * или сам Джон Буль *.И если б империалист последний умер,а предпоследний задал из Китая дёру —это было б высшее веселие и юмори китайцам, и подписчикам, и самому «Бузотеру» *.