Том 9. Лорд Бискертон и другие
Шрифт:
На ногах она была уже давненько, но осмотрительность остерегала: «Нельзя поддаваться соблазну. Сейчас время действовать, а не отдыхать». Она повернула к двери, ведущей, предположительно, в холл, а оттуда — на лестницу, к безопасности. Но не успела открыть ее, как раздалось щелканье ключа.
Миссис Уоддингтон прореагировала стремительно. Странное спокойствие, владевшее ею, сменилось паническим ужасом. Она метнулась обратно в гостиную и, одним вдохновенным скачком подлетев к дивану, прилегла за ним, стараясь не пыхтеть.
— Долго ждали? — осведомился невидимый человек, включая свет и
Голос ей был незнаком, но другой, ответивший, она знала, и очень даже хорошо, а потому — застыла, едва обуздывая свои чувства. То был голос Ферриса, ее дворецкого, которому, если б он говорил правду, полагалось сидеть у чьей-то постели!
— Некоторое время, сэр. Совсем недолго.
— Почему вы хотели меня видеть?
— Я говорю с мистером Ланселотом Биффеном, главным редактором «Городских сплетен»?
— Да, именно. Выкладывайте, что у вас, да поживее. Через минутку я опять должен убегать.
— Как я понял, мистер Биффен, «Городские сплетни» охотно берут любопытные новости, касающиеся известных членов нью-йоркского светского общества, и выплачивают солидное вознаграждение. У меня есть такие новости.
— Про кого?
— Про мою хозяйку, миссис Сигсби X. Уоддингтон.
— А что с ней такое?
— Это долгая история…
— Тогда у меня нет времени.
— Это насчет скандала, помешавшего венчанию падчерицы миссис Уоддингтон…
— Так что, венчание не состоялось?
— Нет, сэр. И обстоятельства, воспрепятствовавшие ему… Биффен нетерпеливо вскрикнул, видимо, взглянув на часы и поразившись, до чего ж быстро летит время.
— Мне пора! У меня встреча в «Алгонкине» через четверть часа. Приходите завтра в редакцию…
— Боюсь, это будет невозможно, сэр…
— Тогда вот что. Вы когда-нибудь писали?
— Да, сэр. Там, в Англии, я часто писал коротенькие статейки в приходской журнал. Викарий очень их хвалил.
— Тогда садитесь и напишите все своими словами. А я потом отшлифую. Вернусь через час. Если желаете, подождите.
— Хорошо, сэр. А как насчет вознаграждения?
— Это обсудим позже.
— Хорошо, сэр.
Биффен вышел. Из его спальни донесся приглушенный грохот; видимо, он что-то разыскивал. Потом хлопнула парадная дверь, и на квартиру снова опустилась тишина.
Миссис Уоддингтон все так же лежала, припав к полу. Сразу вслед за уходом Биффена она уже было приподнялась, чтобы предстать перед вероломным дворецким и сообщить ему, что он больше у нее не служит, но новое соображение удержало ее. Да, прельстительно было бы внезапно появиться над спинкой дивана и посмотреть, как съежится под ее взглядом дворецкий, но ситуация — слишком сложная, и нельзя позволить себе такой поступок. Оставшись, где была, она коротала время, пытаясь избавиться от онемения нижних конечностей.
До нее доносилось мягкое поскрипывание пера. Феррис явно усердствовал изо всех сил. Видимо, он, как и Флобер, не щадил трудов в стремлении к абсолютной ясности и мог исправлять до бесконечности. Миссис Уоддингтон уже казалось, что бдению ее конца не предвидится.
Но в суетливом городе, вроде Нью-Йорка, редко какому творцу позволят сосредоточиться. Резкая дребезжащая трель телефонного
Страдалица поднялась из-за дивана. В ее распоряжении было секунд двадцать, и она не потеряла понапрасну ни единой. К тому времени, пока Феррис вернулся и вновь окунулся в литературные труды, она уже была на кухне.
Стоя у окна, миссис Уоддингтон оглядывала пожарную лестницу. Теперь-то уж, прикинула она, безопасно снова подняться на крышу. И решила: «Сосчитаю очень медленно до трехсот и рискну».
ГЛАВА XV
Молли и Сигсби (который беспрерывно приборматывал «Галлахэр, Галлахэр, Галлахэр», боясь, как бы магическое имя опять не вылетело из памяти) выехали в двухместном автомобиле через четверть часа после отъезда миссис Уоддингтон. На полпути к Нью-Йорку, однако, спущенная шина остановила их продвижение, а неумелость Сигсби задержала еще дольше. Добравшись наконец до Нью-Йорка, Молли высадила отца у полицейского управления и к дому «Шеридан» подъехала, когда миссис Уоддингтон уже совершила опрометчивый поступок, расстроивший офицера Гарроуэя.
Поспешно поднявшись по лестнице, Молли позвонила в квартиру Джорджа. Некоторое время ей казалось, что звонок не нашел отклика, но через несколько минут в коридоре раздались шаги. Дверь открылась, и на Молли уставились воспламененные глаза полисмена.
Она с удивлением смотрела на него. Никогда прежде она не видела этого человека, и у нее мелькнуло чувство, что она предпочла бы не видеть его и сейчас. Нос, глаза и уши у него ярко пламенели, со спутанных волос капала вода. Чтобы ослабить жжение, Гарроуэй какое-то время держал голову под краном и теперь выглядел точь-в-точь как труп, который извлекли из реки после нескольких дней пребывания в воде. Мелкое отличие состояло в том, что он чихал.
— Что вы тут делаете? — воскликнула Молли.
— А-апчхи!
— Что? — переспросила Молли.
С благородством, заслуживавшим продвижения по службе, полисмен подавил новый чих.
— Грубое насилие, — сообщил он.
— Мистер Финч не пострадал? — всполошилась Молли.
— Он — нет. Я — да.
— А кто вы?
— Гар-оо-чхи… чхи…
— Как?
— Гар-иш-чхи-и-и… Гарроуэй! — чуть успокаиваясь, сумел выговорить полисмен.
— А мистер Финч где?
— Не могу сказать, мисс.
— У вас что, простуда?
— Нет, мисс, не про… — чх-упчх-апчхи! Женщина швырнула мне в лицо перцем.
— Не надо водить знакомства с такими особами, — строго попеняла Молли.
Несправедливость укора ужалила Гарроуэя.
— Она мне не знакомая! Я ее арестовывал.
— А, понятно.
— Она вторглась в чужую квартиру.
— О, Господи!
— А когда я довел до ее сведения, что вынужден арестовать ее, она взяла да и швырнула мне перцем в лицо! И сбежала!
— Ах вы, бедняга!