Том 9. Пьесы 1882-1885
Шрифт:
Мигаев. Не могу знать, ваше сиятельство.
Дулебов. А вы в другой раз, коли напишете, так скажите мне. Я вам сейчас… у меня там. Ну, да что тут. Только скажите.
Мигаев. Слушаю, ваше сиятельство.
Дулебов. А я уж это сейчас!.. у меня там… ну, да что толковать, только скажите… А я вам, вместо Негиной, выпишу актрису настоящую; и собой (разводит руками)уж, мое почтение! Пальчики оближете.
Мигаев.
Дулебов. Ха, ха, ха! Вы каламбурист! Нет, право, пишите водевили, пишите, я советую. А актриса, я вам говорю, прелесть.
Мигаев. Цена, ваше сиятельство?
Дулебов. Ну, цена, конечно, подороже.
Мигаев. Из каких же доходов, ваше сиятельство? Где взять прикажете? И так год от году на них цена растет; а сборы все хуже да хуже. Платим жалованье, очертя голову, точно миллионщики. Разве исполу, ваше сиятельство?
Дулебов. Что такое «исполу»! Как так исполу?
Мигаев. Пополам, половину жалованья вы, половину я.
Дулебов. Ха, ха, ха! Ну, пожалуй… Ну, что такое Негина? Какая это первая актриса! с ней скучно, мой милый, она не оживляет общества, она наводит на нас уныние.
Мигаев. Что же делать! уж если так угодно вашему сиятельству, так я с ней контракта не возобновлю.
Дулебов. Да, непременно.
Мигаев. У нее контракт кончается.
Дулебов. Ну, вот и прекрасно. Вся наша публика будет вам благодарна.
Мигаев. Да публики-то вашей, ваше сиятельство, только первый ряд кресел.
Дулебов. Зато мы даем тон.
Мигаев. Как бы не прогадать.
Дулебов. О нет, не беспокойтесь! Публика к ней охладела; вот посмотрите, в бенефис у ней совсем сбору не будет. Хотите пари?
Мигаев. Спорить не смею.
Дулебов. Да и нельзя со мной спорить; я лучше вас знаю публику и понимаю дело. А я такую актрису выпишу, что она здесь всех одушевит. Мы тогда заживем припеваючи.
Мигаев. Припеваючи? Волком бы не завыть, ваше сиятельство.
Дулебов. Ха, ха, ха! Нет, ты каламбурист, решительно каламбурист. Ах, извините. Это у меня, когда уж очень я разговорюсь, в дружеской беседе, а то я вообще деликатен… я даже и с прислугой… (Вынимает портсигар.)Хочешь сигару?
Мигаев. Пожалуйте, ваше сиятельство. (Берет сигару.)Дорогие-с?
Дулебов. Я дешевых не курю.
Мигаев. А у меня горе, ваше сиятельство.
Дулебов. Что такое?
Мигаев.
Дулебов. А паспорт у него в порядке?
Мигаев. Когда ж у них в порядке бывают, ваше сиятельство.
Дулебов. Так можно пугнуть: что, мол, по этапу на место жительства.
Мигаев. Нет, уж пугать-то их, ваше сиятельство, не приходится: себе дороже.
Дулебов. А что?
Мигаев. Душа у них очень широка, ваше сиятельство. Мне, говорит, хоть в Камчатку, а ты — мерзавец! Да так он это слово, ваше сиятельство, выразительно выговорит, что не до разговоров, а только подумываешь, как бы ноги унести.
Дулебов. Да, в таком случае лучше лаской.
Мигаев. Уж и то ласкою. Удивляются, ваше сиятельство, что укротители ко львам в клетку ходят; нас этим не удивишь. Я скорей соглашусь ко льву подойти, чем к трагику, когда он не в духе или пьян.
Дулебов. Ха, ха, ха! Однако задали они вам страху. Я пойду поищу своих. (Уходит за театр.)
Входит трагик.
Мигаев и трагик.
Мигаев (подает сигару).Хочешь сигару?
Трагик. Грошовая? От тебя ведь хорошей не дождешься.
Мигаев. Нет, хорошая, княжеская.
Трагик. А что ж сам не куришь?
Мигаев. Да у меня свои-то лучше. (Вынимает серебряный портсигар.)
Трагик. Вот какой портсигар у тебя, а говоришь, денег нет.
Мигаев. Да, чудак, давно б я его заложил, да нельзя — дареный, в знак памяти, пуще глазу его берегу. Видишь надпись: «Гавриилу Петровичу Мигаеву от публики».
Трагик. Ефиоп!
Мигаев. Толкуй с тобой, коли ты резонов не понимаешь. Вон публика; должно быть, акт кончился. (Уходит.)
Трагик (вслед ему).Ефиоп! (Садится к столу.)О люди, люди! (Опускает голову на руки.)
Входят Дулебов, Великатов, Бакин и Вася.
Трагик, Дулебов, Великатов, Бакин и Вася.
Бакин. Это прекрасно; так их и надо учить, вперед умнее будут. Я в кассу заходил, справлялся; сбору четырнадцать рублей.
Вася. Капитал небольшой-с. Еще завтра поторгуют утром да вечером; оно и понаберется.