Том, Дик и Дебби Харри
Шрифт:
— Добрый день, — промычала Бронте с набитым ртом, дожевывая остатки картошки и шоколада и глотая сигаретный дым.
— Вы знаете, что за вами по пятам следует лошадь? — Не дав ей опомниться, Бернард добавил: — Прошу вас.
Бронте начала подниматься за ним по лестнице, но не выдержала и оглянулась.
— Какая лошадь? — тихо спросила она, хотя в глубине души уже знала ответ.
— Белая, раньше у вас жила. Только имя разобрать не могу. — Бернард сморщил нос. — По-моему,
— Ангел, — выдавила Бронте. — Вообще-то, когда мы ее купили, у нее уже было имя, женское, но я звала Ангелом. — Она умолкла, потом произнесла как можно официальнее: — Должна признаться, вы поставили меня в тупик.
— Ангел говорит, она знала, что когда-нибудь вы будете работать в журнале — недаром вы их все время в конюшне читали.
— Что?
— Говорит, вы их хранили на тюках с сеном.
— Да, — с трудом подтвердила Бронте.
— А еще она уверяет, ей очень приятно, что ваша первая статья была о лошадях.
— Да. — Бронте судорожно сглотнула. Действительно, о лошадях. Только опубликована она была через два года после гибели Ангела.
Медиум открыл дверь квартиры и жестом пригласил Бронте войти. Лицо у гостьи было бледным, — впрочем, знакомство с ним у многих вызывало подобную реакцию.
Бернард предложил ей кресло, подождал, когда она придет в себя.
— Ангел просит, чтобы вы навестили Микки. Это мужчина? — спросил он.
— Тоже лошадь… Микки появился после смерти Ангела.
— Ясно. Так вот, Микки потерял аппетит. В последнее время ваш муж был слишком занят свадебными хлопотами, недоглядел. Так что не мешало бы вам туда наведаться.
Он прошел в кухню и поставил чайник.
— Я приготовлю чай — после картошки не повредит.
— Это вам Лора все про меня рассказала?
— Нет, Лора мне ничего не рассказывала. Можете у нее спросить.
— А кто же? — Бронте повысила голос, стараясь перекричать свист закипающего чайника.
— Ангел. Ваша кобыла — прекрасный проводник, — ответил Бернард. — Кстати, она просит вам передать, чтобы вы перестали винить себя.
— Ангел? — жалобно окликнула Бронте, будто лошадь действительно могла ее услышать.
Она попыталась заговорить, но вместо этого отчаянно разрыдалась.
— Простите меня, — всхлипнула она, когда Бернард вернулся в комнату с упаковкой салфеток.
— Я попросила Ричарда пристрелить Ангела. И никак не могу себе этого простить — все время убиваюсь… — Она почувствовала, что несет какую-то околесицу.
— Не расстраивайтесь, — сказал Бернард. — Ей сейчас хорошо.
— Нам пришлось ее застрелить, у нас не было другого выхода: она сломала ногу.
— Она покоится с миром, — продолжал Бернард.
— Ангел и правда в
— Правда. Приглядывает за вами. Хочет знать, как вы поживаете.
События дня гибели Ангела до сих пор вспоминались как в тумане, до такой степени ее потом накачали успокоительным и бренди. Это произошло через год после их с Ричардом свадьбы. Шел дождь. Это она точно помнила. Ангел умерла у нее на руках, — Ричард стоял рядом, а дождь все стучал и стучал по крыше конюшни.
— Что произошло? — спросил Бернард. — Ваша лошадь говорит про какое-то розовое одеяло.
— Это одеяло с моей кровати. Мы в него ее потом завернули. — Бронте опять всхлипнула.
— А еще она показывает на какую-то ограду.
— Ангел пыталась через нее перепрыгнуть. Она меня скинула, и я переломала все ребра. А она сломала ногу…
Больше Бронте ничего не могла говорить из-за слез. Отчаянно тряся головой и спотыкаясь, она вышла в коридор, отыскала ванную, заперла дверь и с содроганием обернулась, ожидая увидеть перед собой окровавленный призрак Ангела. Потом села на крышку унитаза и принялась отматывать туалетную бумагу, чтобы высморкаться. Она старалась осмыслить происходящее.
Бернард Болтон просто не мог знать всего этого, так что приходилось ему верить.
Нет. Это какое-то безумие. Во-первых, Ангела нет в живых. Во-вторых, Ангел — лошадь и говорить не умеет. В-третьих, этот липовый медиум слишком много знал, и ей это не нравилось.
Стряхнув с себя оцепенение, Бронте еще раз высморкалась, швырнула скомканную бумагу в унитаз, спустила воду и вышла из ванной, твердо решив держать себя в руках.
— Все в порядке? — спросил Бернард.
— Да.
Главное, вести себя как приличествует редактору «Женщины Австралии».
— Итак, — начала она, сев в кресло, — мы хотим, чтобы вы вели колонку, около тысячи слов в месяц, где бы отвечали на вопросы наших читателей и связывались с их… усопшими родственниками или знакомыми. Или там… животными…
Профессиональный подход явно себя не оправдывал, и Бронте снова всхлипнула:
— Простите меня, не знаю, что со мной.
— Вам сейчас тяжело, — успокоил ее Бернард.
— Вот именно. И легче не становится, знаете.
— Если хотите, мы можем поговорить о работе в другой раз, — предложил Бернард.
Бронте кивнула.
Ей хотелось спросить, почему он живет в такой дыре, но она решила, что причина наверняка очень веская, космическая.
Зеленое плюшевое кресло было большим, удобным, мягким, и Бронте вдруг обмякла на подушках.
— Духи идут на контакт с людьми только в особых случаях, — сказал Бернард, глядя ей в глаза.