Том, Дик и Дебби Харри
Шрифт:
— Ты ведь мне изменил, правда?
— Анни…
— Да или нет?
— Хоть себе признайся, что наши отношения зашли в тупик! — Том сердито мотнул головой.
— И с чего, интересно, ты это взял?
— Это не жизнь. Раньше, когда мы оба были моложе, это еще имело какой-то смысл…
— Этоне жизнь?! Да какой твоя жизнь была бы без меня?! — воскликнула Анни.
— Вот это-то самое худшее! — взорвался Том. — Каждый раз одно и то же.
— Это кто тебя надоумил? — Анни рывком поднялась с дивана. — Гарри на ушко нашептал? Или Ричард? Кто-то тебя подучил, сразу видно. Может, Сара?
— Видишь? Тебя послушать — у меня даже собственного мнения быть не может, только по чужому наущению и живу.
— Прекрати! — заорала Анни.
— Все! — выкрикнул в ответ он. — Хватит! Это мое собственное самостоятельное решение.
— Ты — и самостоятельность? — Анни швырнула «Грозовой перевал» на пол. — Смех!
— Ты меня не уважаешь, — продолжал он. — Так почему же мы должны жить вместе?
— Должнытут ни при чем, — тихо сказала Анни. — Речь идет о любви. Просто ты меня разлюбил, вот и все.
Том понимал, что только злость позволит ему довести этот разговор до конца. Он вспомнил, сколько раз собирался уйти — и оставался.
— Мы это обсуждали на занятиях, — проговорил он.
— Общества «Анонимные алкоголики»? Ну еще бы! — Анни презирала Тома за то, что он ходил в группу поддержки.
— Нам объясняли, что тот, в кого ты влюбляешься, со временем превращается в совершенно другого человека. Именно это с нами и произошло.
— Ну давай теперь, разглагольствуй!
— Я ухожу, Анни. Я ухожу.
Вытаскивая из ящика комода стопки футболок, носков и трусов, Том готов был биться головой о стену, лишь бы избавиться от проклятого кома в горле. Ничего, Анни справится, твердил он себе. У нее полно богатых друзей-художников в Мельбурне, Сиднее и Нью-Йорке — да по всему миру. Люди ее круга, ее возраста, одних с ней взглядов на жизнь. Да она еще благодарить его будет за то, что ему хватило мужества уйти!
Том подошел к окну, отодвинул занавеску и взглянул на ночное небо. Венера светила ярче прежнего. Он невольно подумал, что где-то, на другом конце города, Сара точно так же стоит у окна и смотрит на звезды. От этой мысли стало легче. Он вспомнил, как забавно она нырнула рыбкой, прикосновение ее теплой влажной кожи — и вывалил одежду на кровать.
Как ни странно, на другом конце города не Сара, а Ричард смотрел на звезды.
— Ты только взгляни, какая ночь! — Занавески были открыты, и он не мог оторвать глаз от звездного
— А в Лондоне звезд вообще не видно, — торопливо произнесла Сара. — Разве что спутники иногда. Знаешь, как в той песенке про падающую звезду — загадаешь желание, а потом оказывается, что это и не звезда совсем, а ракета, и непонятно, стоило ли вообще загадывать.
— Что за песенка?
Сара вздохнула и повернулась к Ричарду спиной. Ей хотелось, чтобы он поскорее уснул, но сегодня он был на редкость разговорчив. В другое время она, возможно, и порадовалась бы, но сейчас, после свидания с Томом, это было свыше ее сил.
Сара добралась до дома около половины десятого — Ричард в это время только-только отъезжал от фермы, где осматривал выводок щенков. Перед сном она хотела принять душ и смазать комариные укусы кремом, но Ричард ее опередил, первым заняв ванную. Почесывая зудящую щиколотку, Сара решила, что без душа ей не уснуть.
— Пойду душ приму, — сказала она.
— Неплохая мысль, — ответил он. — Заодно всю эту живность из волос вытряхнешь. И как тебе только в голову пришло отправиться на прогулку без шляпы?
Сара потрепала его по руке и вылезла из кровати. «Это твой муж, — сказала она себе. — Твой любящий муж, которого ты предала».
Она заперла дверь ванной и отыскала флакон «листерина». В отличие от Ричарда, она никогда им раньше не пользовалась, но теперь принялась яростно полоскать рот. Включив душ, сняла халат и взглянула на свое белое платье, замоченное в тазу. Сейчас душ казался ей единственным спасением — скорее смыть с себя запах Тома, запах всего этого дня, предотвратить надвигающееся безумие.
Сара отвернула кран горячей воды, подставляя тело обжигающим струям, затем проделала то же самое с холодной водой, пока совсем не окоченела. Струи ледяной воды тонкими иглами пронзали спину.
Она схватила флакон с шампунем, выдавила голубоватый гель на ладонь и принялась ожесточенно скрести голову. Густая пена стекала по лицу.
— Какой ужас! — бормотала Сара, отфыркиваясь. — Какая ужасная ошибка!
Ее сильно мутило. Она вспомнила день свадьбы и туалетную кабинку.
Отыскав мочалку, привезенную из Лондона, стала яростно тереть колени, лодыжки и ступни. Она прекрасно знала, что комариные укусы лучше не трогать, чтобы не расчесать до крови, но ей отчаянно хотелось смыть, соскрести с себя сегодняшний день.
И как она только могла быть такой безмозглой идиоткой! Едва не теряя сознание от дурноты, Сара еще и еще раз намыливала тело. Сердце словно взбесилось, и она ничего не могла с этим поделать — чем больше думала, тем громче и быстрее оно стучало.