Том Марволо Гонт

Француз Михаил

– Гарри… тридцать первого июля… – потерянно пробормотала Лили, уронив руки. Тем временем неугомонный пацан залез ко мне на колени и пытался поймать за нос.

– То… скаску! – требовательно заявил он. Я, не вставая с места, притянул к себе книжку с картинками (вот ведь! Быстро к хорошему привыкаешь. Удобная штука в быту магия… даже не так сильно ее уже ненавижу. Родненькие двойные стандарты), открыл ее и начал читать радостному ребенку стихи.

***

Разговор продолжился только тогда, когда Гарри был вымыт и уложен спать в свою кроватку. За окном стемнело. Я сидел на диване с альбомом и простым карандашом в руках. Лили устало откинулась на спинку в кресле напротив. Свет лампы

удачно падал на нее, красиво подчеркивая овал лица и изгибы тела.

– Значит в ту ночь ты пришел за Гарри? – не повышая голоса, чтобы не разбудить ребенка, спящего в своей кроватке за тонкой фанерной декоративной перегородкой, делящей большую комнату на две части, произнесла она.

– Именно, – подтвердил я. – В ту ночь решался исход войны: Дамблдор раскрыл уже практически всю сеть ПСов и готовился к арестам. Я же, убив Гарри, тем самым деморализовав старика, начал бы штурм Министерства (операция была уже разработана, подготовлена и запланирована, исполнители ждали только отмашки и собственно меня). Также была подготовлена ловушка на Моуди с его спецотрядом – у них не было шансов. А взяв Министерство и прессу в свои руки, я быстро дожал бы и Дамблдора с его Орденом, штаб-квартиру и списки членов с их адресами и адресами родственников которого я уже тоже имел на руках. Да и по старому долькоману у меня уже были кое-какие наработки. Так что все решалось именно там, в Годриковой Впадине. Альбус все поставил на Гарри и был прав.

– Да что мог сделать Величайшему Темному Магу Современности годовалый младенец?! – закрыла лицо руками и медленно выдохнула Лили.

– Убить, – пожал плечами я. – Альбус ведь был у вас в доме?

– Был, – подтвердила девушка, опуская руки обратно на подлокотники.

– В спальню поднимался?

– Да.

– Палочку доставал?

– Да.

– Так вот, в спальне был подготовлен Ритуал Светлого Жертвоприношения. Это Высшая Светлая Магия. Я, когда был там с тобой, после всего уже, перед тем как аппарировать, когда огонь сожрал ковер, увидел под ним трансфигурированный рунный круг, в центре которого стояла кроватка Гарри. Она ведь у вас без колесиков, вы ее не передвигаете? – девушка кивнула.

– Что это за ритуал? Зачем он?

– Ритуал сам по себе крайне прост: добровольная жертва отдает свою жизнь, даруя защиту тому, ради кого эта жизнь отдается. Защита невероятно сильная. Способна отразить даже Аваду, – пояснил я. Откуда знаю? Память Тома. То, что он пользовался в основном Темной и Высшей Темной магией еще не означает, что не разбирался в Светлой и Высшей Светлой. Изучал он ее и ее возможности даже более тщательно, чем темную, поскольку оружие врага надо знать во всех тонкостях, только так можно находить его слабые места и побеждать. И рунный круг в спальне Гарри действительно был. – А теперь вспомни, как развивались события: я вошел в дом, с ходу убил Джеймса, поднялся к вам на второй этаж (не рассматриваем, сейчас мое “просветление”). Дальше как бы должны развиваться события? Я обезоруживаю тебя, ты кричишь свое: “Убей меня, только не убивай Гарри”, что засчитывается ритуалом, как вербально выраженное согласие пожертвовать собой ради сына. Я убиваю тебя, так как из вас двоих ты в тот момент опаснее. Ритуал срабатывает. Гарри получает защиту. Я кидаю в него Аваду, она защиту не пробивает, а Авада заклинание очень мощное и сложное, несмотря на простоту использования относится к Высшей Темной Магии. Однажды произнесенное, оно как “Меч Мурамасы” - однажды извлеченный из ножен обратно может быть убран только после того, как отведает крови. Авада может попасть не в человека, а в птицу, убив ее, в какой либо предмет, разрушив его, но она обязана попасть. И если она не может разрушить или убить то,

во что попала, то она убьет того, кто ее послал.

Вот и получается: Джеймс мертв, ты мертва, я мертв, Гарри жив, под жертвенной защитой – готовый Герой Магической Британии. Который позднее разделается и с остальными копиями страшного Волдеморта… Что? Да, Дамблдор прекрасно знает о проведенном мной Очень Темном Ритуале.

– Как же все это…

– Цинично? Расчетливо? Жестоко? – предложил свои варианты подходящего слова я.

– Мерзко, – ответила девушка.

– Эффективно, – возразил я. – Альбус прекрасно разыграл эту партию. Сложные комбинации – его конек. Когда всю картину начинаешь видеть только тогда, когда уже все произошло, Мат уже поставлен.

– То есть в ту ночь ты не стал нас убивать, потому что понял замысел Дамблдора? – подняла она голову и посмотрела на меня.

– Нет. Иначе Долг Жизни не лег бы. Основное его условие: спасение жизни должно быть бескорыстным. И никак иначе. Ни одна даже самая хитрая комбинация не позволит его заполучить специально. Иначе тому же Альбусу была бы уже Должна вся Британия.

– Тогда, почему?

– Я ведь уже говорил: переосмыслил свою жизнь и не захотел брать греха на душу. Решил начать все сначала. А в глаза мне лучше не смотри. Не искушай меня.

– В каком смысле? – удивилась она.

– Я мастер легилименции.

– Что это? – не поняла девушка.

– Чтение и внушение мыслей, установка ментальных закладок, стирание воспоминаний, подчинение сознания, – пояснил я. А ее лицо исказил ужас. – Прямой зрительный контакт глаза в глаза, это открытый парадный вход в твою голову. Не надо. Я ж не железный, могу не удержаться и влезть.

– А сейчас, разве не лазил все это время?

– Вообще-то нет, – пожал плечами я, продолжая рисовать. – Не до того как-то было. А впредь, надеюсь, ты будешь осторожней. Или амулетом Защиты Разума обзаведешься… а может (бывают же чудеса?) окклюменции начнешь учиться.

– А окклюменция – это что?

– Раздел магии в котором изучается защита разума, работа с собственной памятью, с собственным сознанием… Наведение порядка в голове, одним словом, – пояснил я.

– А как этому научиться? – нахмурилась она.

– Вон на тумбочке кошелек стоит с деньгами. Где магический квартал, ты знаешь. Там книжный магазин есть. Бери деньги, иди, покупай учебники, да учись, – пожал плечами я.

– Так просто? Я могу идти, куда захочу? – сомнение в ее голосе было таким явным, что даже смешно стало.

– Естественно, – ответил я. – А ты что думала, что ты пленница что ли? Я тебя не держу. Палочка у тебя есть. Деньги вон лежат. Ключ от двери на тумбочке рядом с деньгами. Защита дома тебя выпустит.

– А Гарри?

– Я его тоже не держу. Хоть обратно в Британию отправляйтесь. Вы свободны! – совершенно серьезно ответил я.

– Но? Ведь обязательно есть “но”? – не поверила она.

– Но? – задумался я. – Я попрошу обо мне не рассказывать. Хотя… это мне тоже не сможет повредить. Я просто исчезну и сменю имя, – девушка замолчала. Она осмысливала сказанное мной. И хмурилась.

– А Долг Жизни и Обет Служения?

– Некоторые с таким всю жизнь живут, так его и не исполнив, и ничего. Не пытайся мне сознательно навредить, и тебе ничего не будет. А где и как ты живешь, не важно. Я же ничего от тебя не требую.

– Как-то это все… Мне надо об этом как следует подумать.

– Думай, – ответил я.

– А что ты рисуешь? – сменила тему она.

– Тебя, – не стал скрывать я, не прерывая, впрочем, своего занятия.

– А можно посмотреть? – заинтересовалась она. Любопытство – одна из главных слабостей любой женщины. Том раньше часто этим пользовался для своих целей.