Том Йорк. В Radiohead и соло
Шрифт:
«Он совсем не педант, — говорит Грант. — Он всегда заботится лишь о хорошем качестве работы. Но когда пришло время погружения, мне стало немного не по себе. Его Же в этот момент заботила только одна вещь: „На сколько я должен задержать дыхание?" — „Примерно на пятьдесят секунд". — „Без проблем". Он не беспокоился. Пока не наступил момент погружения».
На деле все оказалось гораздо сложнее. Раз за разом Том старался удержать дыхание, но после каждой попытки выныривал с громким плеском, выдерживая под водой не больше 30 секунд. В конце концов он начал ужасно ругаться. Он не мог понять, почему ничего не получается.
«Было бы гораздо легче, не напрягайся он так, — размышляет Грант. — Ведь напряжение провоцирует выброс адреналина в
Атмосфера в студии постепенно сгущалась, съемочная группа не знала, что делать; никто уже не был уверен в том, что подобное вообще стоило затевать. «Дл я меня все это было ужасно еще и потому, что я ничего не мог поделать, — вспоминает Грант. — Единственное, что мне оставалось, — не режиссировать. Из меня вообще не очень хороший режиссер в таких ситуациях. Я умею фиксировать происходящее, записывать на пленку. Главное — придумать идею, а потом просто берешь камеру и снимаешь. Так что после включения софитов мне вообще нечего было делать. Я только сказал Тому: „Если ты чувствуешь радость, когда выныриваешь, не бойся показать это". И еще: „Не надо выпевать всю душу наружу, нужно всего лишь говорить ею". Все же было крайне неуютно наблюдать за тем, как он страдает. Чем яснее становилось, что все попытки тщетны, хотя изначально задача была Тому вполне по плечу, тем сильнее он нервничал. Его буквально трясло от ярости. Находиться рядом с ним в тот момент было не так-то приятно». Если уж человек перфекционист, то себе он ставит самые сложные задачи.
Но Том доверял Гранту и не хотел подвести его. Причина неудач отчасти была в том, что раньше, работая вместе над созданием видеороликов, они никогда не привлекали к процессу съемок незнакомых людей.
«В производстве клипов меня совершенно убивают две вещи — это безумная цена роликов и то, что с режиссером встречаешься лишь однажды, чтобы больше никогда его не увидеть, — сказал Том в интервью журналу «Spin» . — Все равно что переспать с человеком, которого больше никогда не встретишь. Видео должна создавать группа людей, которые знают друг друга, общаются между собой. Меня очень нервирует ситуация, когда постоянно приходится
работать с разными людьми».
«Там была одна американка-клипмейкер, — вспоминает Джонни Гринвуд. — Она постоянно таскалась с нами на съемки и вечно говорила что-то вроде: „Нельзя ли попросить вон того приятеля немного попрыгать?"».
По крайней мере. Гранта Том уже знал. Он понимал, что, если справится с задачей, получится нечто уникальное, хоть и пугающее. Только это и имело значение. И наконец он смог добиться желаемого.
«Помощником режиссера на съемках был этакий добродушный американский великан по имени Барри Вассерман, отличный специалист в области поп-видео, — рассказывает Грант. — Он весь день провел с Томом и заявил: „Хорошо, Том, давай поступим так: по десять секунд за прием, и будем прибавлять по пять секунд в каждый следующий заход. Так и наберем материал". А потом командовал: „Хорошо, Том, пора нырять! Отлично, пять секунд!" Когда они отсняли сорок пять секунд, Барри сказал: „Отлично, у нас уже есть сорок пять секунд. Сейчас снимем выход из воды. В следующий раз вы снимаете, как Том выныривает. Ты сделаешь это, парень!" Так мы и поступили. Том все сделал и — бац! Отлично получилось. Затем они сняли все это еще раз, и я сказал: „Ладно, первый вариант лучше", и в клипе мы использовали первый дубль» . В итоге все выглядит легко, но на самом деле съемки заняли целых два дня. Позже Том сказал, что это было «самой ужасной вещью, которую приходилось
Знаменитый видеоролик производит впечатление отчасти благодаря совершенно искреннему облегчению на лице Тома, когда наконец ему удалось продержаться под водой в течение 50 секунд. При кажущейся простоте результат получился завораживающим.
Вероятно, Том испытал похожее чувство два или три года спустя, когда сумел справиться с раскруткой «OК Computer» и завершить бесконечный тур в поддержку этого альбома, но тогда, в 1998 году, худшее было еще впереди. Он рассказывал Эндрю Мюллеру: «С турне „ОК Computer" мы очутились в ситуации, когда нас пытались убедить продолжать гастроли еще шесть месяцев; мы должны были сказать „нет", но не сделали этого, и к концу поездки я чуть не сошел с ума».
Это лишь поверхностный взгляд на то, как Том тогда себя чувствовал, но даже после окончания тура ему не стало легче. Он вспоминал, что все было как в тумане. Ему не верилось, что столько времени всей группы и его личного времени было потрачено на дела, которые не имели никакого отношения к музыке или к чему-то, что его по-настоящему интересовало. Ситуацию усугублял еще и тот факт, что тогда Йорку казалось: «ОК Computer» — это тупик. Дальше некуда двигаться. В 1998 году музыканты сыграли только один большой концерт в пользу «Международной амнистии». Это был самый долгий период бездеятельности с момента возникновения группы. Даже когда они учились в университетах, им удавалось играть чаще. В начале 1999 года впервые в жизни Том ощутил, что он не может выразить себя обычным для него способом — через музыку.
«Конец девяносто восьмого, канун Нового года, был худшим временем в моей жизни, — рассказал он Дэнни Экклстону в интервью журналу «Q» . — Мне казалось, что я схожу с ума. Каждый раз, беря в руки гитару, я испытывал ужас. Я начинал сочинять песню, останавливался на шестнадцатой строке, прятал недописанное в ящик стола, потом смотрел на запись еще раз, рвал лист, все уничтожал.. . Я шел ко дну» .
Тому не в первый раз приходилось бороться с сомнениями в правильности своего пути, но в этот раз все складывалось гораздо хуже. «Я был разбит, совершенно разбит, — признался он позднее в голландском документальном фильме. — Я оказался там, где не хотел находиться, я сам себя не узнавал, я понятия не имел, что мы должны Делать дальше. Внутри было пусто. Два года я писал и выбрасывал написанное. Это было похоже на потерю любимого человека». В конце концов он стал проводить многовремени, гуляя в окрестностях Оксфорда, наблюдая за людьми, пытаясь снова обрести внутренний стержень. Позже он скажет: «Это было ужасно. Полная переоценка реальности».
Однако, в отличие от периода, когда создавался «The Bends», у Radiohead не было и мыслей о роспуске группы. Они уже заявили о себе на сцене и понимали, что следует держаться друг друга. «Они производили впечатление людей, которые знают друг друга всю жизнь, — отметил Грант. — Они провели вместе одиннадцать или двенадцать лет. Тогда они уже были очень зрелой группой. Сегодня от участников некоторых групп, достигших сорока- или пятидесятилетнего возраста, можно услышать: „Раньше я его не выносил, но теперь это уже в прошлом". В противном случае группы распадаются. А эти ребята еще до тридцати лет сумели преодолеть внутренние разногласия».
Но что же делать, если, с одной стороны, они не собирались распускать группу, а с другой — Том больше не хотел быть рок-звездой и писать рок-песни? Ему нужно было принять решение. Остальные участники группы оказались в ситуации, когда никто не знал, что будет дальше. Громкий успех альбома «ОК Computer» должен был помочь им, но.. . не помог.
«Меня переполняло чувство одиночества, которое сидело во мне с рождения, — сказал Том в интервью журналу «Rolling Stone» . — Возможно, многие сталкивались с подобными переживаниями, но я не собирался бегать туда-сюда по улице, спрашивая каждого встречного, одинок ли он, как и я. Такие вещи я предпочитаю держать в себе».