Томек ищет Снежного Человека
Шрифт:
– Если это действительно так, то вы правы, что бояться сюрпризов здесь не приходится, – одобрительно сказал боцман. – А где находится этот овраг?
Смуга распростер на земле карту. Все, кроме Томека, наклонились над ней. Определили направление, измерили расстояние и стали рассуждать о средствах предосторожности, необходимых для того, чтобы избежать столкновения с полицией или солдатами.
Разговор длился довольно долго, потому что Смуга и Пандит Давасарман, разрабатывая план действий, учитывали различные варианты. Томек не принимал участия в беседе. Он сидел на обломке скалы и задумчивым взором водил по снежным горным вершинам, за которыми простиралось таинственное Тибетское
Размышления о Йети – легендарном Снежном Человеке – были прерваны словами Вильмовского:
– О чем ты задумался, Томек? – спросил Вильмовский, присаживаясь рядом с сыном.
Томек улыбнулся и ответил:
– Мне представлялось, что я уже нахожусь в Тибете. Я давно мечтал о такой необыкновенной поездке.
– А я думал, что ты планируешь, как распорядиться будущим сокровищем. Ведь боцман уже поспешил назначить тебя первым офицером своей яхты!
Томек тихо засмеялся.
– Папа, ты же хорошо знаешь, что боцман не зарится на богатство. Ему хватает того, что он зарабатывает на содержание родителей и... бутылку любимого рома, – помедлив, ответил Томек. – Я не представляю себе нас с боцманом в роли богачей.
– Ты прав относительно боцмана, но ведь сам ты еще очень молод. Приобретя богатство, ты сможешь вести спокойную и обеспеченную жизнь, – ответил отец. – Труд зверолова – дело опасное.
– Не думай об этом, папа! Я очень счастлив и даже горд тем, что ты позволил мне заняться этой профессией.
– И все же, если сокровище существует и в самом деле, ты завтра станешь богатым человеком. Что ты сделаешь со своим богатством?
Томек задумался, потом сказал;
– Я как-то не думал об этом. Поехал с вами, потому что стремился помочь Смуге. Кроме того, я очень люблю приключения. Однако, если бы мы и в самом деле обнаружили золото... Ах, я бы пожертвовал свою часть на основание зоологического сада в Варшаве.
– Я вижу, что ты не забыл того обещания, которое дал в Австралии! А что на это сказала бы Салли?
– Салли?! Она бы обрадовалась. Ты только не смейся, папа, потому что хотя она еще совсем ребенок, но уже стремится поступить на зоологический факультет, чтобы потом вместе с нами ездить ловить диких животных.
– Эта профессия не для женщины...
– Я тоже так думаю, но Салли не трусиха! Это храбрая девушка! Ты ее любишь... хоть немножко?
– Почти так же, как и тебя, мой сын. Я очень рад, что тебя не искушают легко доступные деньги. Любой честный человек обязан личным трудом зарабатывать себе на жизнь.
– Это уж твоя заслуга, папа! Я многому научился у тебя! Ведь и ты не прельщаешься этим золотом. Почему же ты принял участие в экспедиции, если с самого начала считал ее совершенно сумасбродной?
– Видишь ли, мой дорогой, это не так легко объяснить. Золотая лихорадка не раз высвобождала у людей самые низменные инстинкты. Именно поэтому я хотел быть рядом с тобой во время этого путешествия по золотое руно. Теперь я уверен, что мне можно было за тебя не бояться.
– Что это за тайные сговоры среди экипажа? – прервал их беседу боцман. – Мы как раз решили выставить двойную охрану, а завтра, когда направимся к пещере, Удаджалак с одним из солдат будут присматривать за пастухами, которые, похоже, за нами следят.
– Очень хорошо, боцман, осторожность не повредит, – согласился Вильмовский.
Смуга и Пандит Давасарман
Время от времени Смуга справлялся с картой, на которой отмечено было место, в котором его брат спрятал сокровище. До оврага, то есть окончательной цели экспедиции оставалось совсем недалеко. Томек с нетерпением привставал на стременах, пытаясь увидеть остроконечную, каменную скалу. Ведь нельзя было пропустить столь характерный и приметный знак.
Наконец Смуга повернулся в седле к своим товарищам и заявил:
– Если судить по карте, мы находимся уже у цели. За тем поворотом должна быть остроконечная скала!
– Чем скорее мы достанем золото и уйдем в горы, тем лучше будет для нас, – заметил Пандит Давасарман. – Мне очень не нравится поведение пастухов. У меня создалось впечатление, что они кого-то поджидают.
– Черт возьми, если они вызвали солдат, то без битвы тут не обойдется, – встревожился Вильмовский, противник всякого кровопролития.
– Я опасаюсь, благородный сагиб, что битвы нам не избежать, – сказал Пандит Давасарман.
«Эти двое похожи друг на друга, словно пара сапог! – буркнул себе под нос боцман, потому что он сам охотно принимал участие в любой схватке. – Счастье еще, что Смуга не трус. Вот и сейчас, он все время изучает местность, а как только обернется назад – крепче сжимает винтовку в руке. Вот это товарищ, лучше не надо!»
Боцман прервал размышления. Путешественники как раз увидели стройную, остроконечную скалу у входа в овраг, в котором находилась пещера с сокровищем. Смуга пришпорил коня; его примеру последовали остальные всадники. Эхо в ущелье многократно усилило топот лошадиных копыт.
Смуга резко осадил коня рядом с каменной скалой. Горящим взором смотрел в узкий, мрачный проход в овраг, откуда выбивался вспененный ручей. Волнение Смуги невольно передалось остальным путешественникам. Они в молчании сошли с лошадей и пешком углубились в овраг. Шли, непрерывно ускоряя шаг.
Моряк и Томек несколько опередили своих товарищей и первыми вошли в мрачный овраг. Но, заглянув в глубину оврага, остановились, как вкопанные. Через минуту все участники экспедиции, как пораженные громом, заглядывали в овраг, доверху заваленный тысячами тонн камней. Вместо каменной стены, в которой должна была находится замаскированная водопадом пещера, овраг замыкался огромным каменным завалом. По странному стечению обстоятельств, каменная стена завалилась и совершенно засыпала пещеру вместе со спрятанным в ней золотом. Даже ручей изменил свое направление. Теперь он мягким каскадом вытекал из-под каменного выступа и пробил себе новое русло в стороне от оврага, между камнями.
Долгое время никто не отважился прервать молчания. Друзья совершили длительное и изнурительнее путешествие, рисковали своей жизнью только затем, чтобы убедиться в исчезновении сокровища, погребенного под обломками скалы. Что за страшная неудача!
Первым очнулся боцман. Уселся на камень, достал из кармана трубку, набил ее табаком и закурил. Волнение уже исчезло с его лица. Он спокойно выпускал изо рта клубы дыма и с интересом наблюдал за товарищами. Вильмовский и Томек, после первых минут удивления, с тревогой смотрели на Смугу. Что ни говори, а ведь это ему приходится переносить самое тяжелое испытание. Они же не знали, какие надежды рушились из-за потери спрятанного братом золота. Только Пандит Давасарман и его верные солдаты сохраняли философское спокойствие людей востока, верящих в предначертания судьбы.