Томится душенька на зоне

Колычев Владимир Григорьевич

— Да пошутил я… Ты сама подумай, как я мог так с ходу предложить тебе такое… А может, и мог бы… Ты очень красивая…

— Не знаю… Мой муж говорит, что у меня много недостатков…

Она говорила, а сама при этом, казалось, мысленно призывала мужа послушать, что говорят о ней другие мужчины.

— Твой муж идиот… Если бы ты знала, сколько у меня было красивых женщин. Но все они вместе не стоят твоего мизинца…

— Ты их, когда укладывал в постель, тоже байками кормил?

— В постель укладывал?.. Да, всего лишь

в постель… Я еще молодой, но уже мог сто раз жениться. А не женился, потому что не нашел такую женщину, чтобы раз и навсегда… А теперь, кажется, нашел…

— Когда кажется, креститься надо.

— Будешь моей иконой, буду на тебя креститься.

— Не буду. Я замужем…

— Мужа накормим грушами…

— Мне совсем не нравится этот разговор. Я не думала, что ты такой трепач.

— А я трепач. Правда, трепач. Могу такой лапши навешать…

— Трепач и клоун — это почти одно и то же, — обидно усмехнулась она.

— Я не клоун… — надулся он. — И лапшу вешать не пытаюсь. Что на уме, то и на языке…

— Вроде бы и не пьяный.

— А я совсем не пью. В завязке… А раньше много пил. Пока под стол не попал…

— Под стол? Это как?

— Это почти что под каток. Пришел никакой, под стол залез, там и заснул. А ночью снится, будто в гробу. Это потому что под столом был. Такой страх взял, что я с тех пор ни капли в рот…

— Что, и не тянет?

— Ну, иногда бывает. Но страх сильней…

— А у меня…

— Что у тебя, проблемы?

— Да, с мужем… Я и на вечер сегодня пошла, потому что достал…

— Поругались?

— Да что-то вроде того.

— Тебе что, идти некуда?

— Как некуда, если я домой еду?

— К нему?

— Больше некуда… К родителям не хочу…

— Можешь у меня пока пожить.

— Сейчас!

— Да нет, я серьезно… У меня квартира есть, однокомнатная, в районе Лефортово. Я там раньше жил, пока в коттедж не переехал… Там клево, но это за городом, а Лефортово недалеко, сейчас повернем, и через пятнадцать минут будем на месте. Да и метро там в двух шагах, если не понравится, села и уехала…

Он не стал дожидаться ответа. Развернулся через сплошную полосу и лег на обратный курс.

— Ну, если метро… Но ты в свой коттедж езжай.

— Да как скажешь. Но я мог бы и остаться…

— Поворачивай назад!

— Все, все, не останусь. Квартира в твоем полном распоряжении…

Сестре с мужем отец построил дом на быстром Новорижском шоссе, непутевого сына переселил в новомодный таун-хаус, сам обосновался в особняке на Рублевке, так что квартира в Лефортово, где раньше холостяковал Гена, никому не нужна. И внаем ее не сдают. В семье и без того денег выше крыши.

Квартира не могла не нравиться. Огромная комната-студия, совмещенная с кухней, отделка в евростиле; мебель и антураж — на высоте.

— А у тебя что, правда отец нефтяной магнат? — осматривая квартиру, спросила Марина.

— Ну

да. Начинал по мелочи, потом развернулся, компанию в Сургуте выкупил, они с матерью то там, то здесь, а я как неприкаянный… Ты бы мой коттедж видела…

— А сам ты чем занимаешься?

— Да так же, как ты, работу ищу.

— Шутишь?

— Ну, в принципе, да. Отец хочет, чтобы я с ним работал. Образование позволяет, а желания особого нет… Вот когда женюсь, остепенюсь, тогда, может, и желание появится…

— А офис у вас где? В Москве?

— Ну, как обычно.

— И юридический отдел у вас есть…

Наконец-то до Гены дошло, куда клонит Марина.

— Ну, как же без этого… И вакансию всегда можно найти. С приличной зарплатой…

— А ты бы не мог с отцом поговорить?

— Мог бы… А что мне за это будет?

— Ничего.

— Поговорить-то я смогу…

Он нарочно потянул паузу, но Марина не повелась. Она молча смотрела в сторону.

— Думаю, решим проблему… Телефон здесь есть, продукты купишь сама…

Он аккуратно положил на стол две стодолларовые купюры. От денег Марина не отказалась. Гена воспринял это как хороший знак. Пусть не сейчас, но скорей рано, чем поздно эта недотрога окажется в одной с ним постели…

Глава 17

Отец был сильным человеком, даже более чем. Подчиненные боялись его как огня, и мама старалась не связываться с ним, одни только дети могли вить из него веревки. Гена был уверен, что работа для Марины будет.

— Мы как раз собираемся расширять юридический отдел… Что ж, пусть она приходит в отдел кадров. Но не говори, что все уже решено. Я хочу, чтобы с ней поработали…

— Кто с ней поработает? — насупился Гена. — Кто у тебя в отделе кадров — мужчина, женщина?

— Мужчина… Та-ак, а ну, признавайся, у тебя с ней серьезно? — задористо спросил отец.

— Ну, в общем, да, — не стал отпираться Гена.

Марина не просто ему нравилась. Он понял, что влюблен в нее от макушки до самых пят.

— Ты говорил, она замужем.

— Если что, разведется.

— Разведется? Ради тебя?

— Ну да.

— А ты достоин того, чтобы она ради тебя разводилась?

— А то нет…

— У тебя есть дом, деньги. Но у тебя нет работы…

Гена смекнул, куда клонит отец.

— Будет… Если она будет со мной, то… Да я и так вроде бы за ум взялся…

— Рад за тебя, сынок… Значит, Марина… А как же Лика?

— Ты это серьезно? — удивился Гена. — Ты ж ее вместо подстилки под меня положил…

— Подстилка не подстилка, а ты живешь с ней. И вроде бы хорошо…

— Она субретка, она никто.

— В принципе, да, — не стал спорить отец.

— А с Мариной мы в одном классе учились. У нее тоже за душой ни гроша, но в данном случае это неважно… Вот увидишь, если все сложится, я образцовым сыном стану…