Томка и рассвет мертвецов
Шрифт:
— Саш, тебе лень сделать двадцать лишних шагов? Вон же есть свободные места для парковки.
— У мусорных баков? Спасибо, босс.
Мы отошли к другому столику, который, к счастью, оставался пока свободен. Уселись по разные стороны. Я вытащил пачку сигарет, неспешно закурил.
— Зачем ты взял свою тачку? Мог взять нашу служебную «Спектру».
— Ты хочешь сказать, что…
— Я ничего не хочу сказать, но мы едем на встречу с человеком, который может преподнести сюрприз.
— Вооружен?
— Возможно. Я его не знаю. Но он может оказаться кем угодно. Слушай внимательно…
Я
Саша осваивал информацию недолго. Шмыгнул носом и резюмировал:
— Получается, что мы сегодня берем либо самого Призрака, либо того, на кого он нас наводит. Так?
— Верно. В любом случае, песчаный карьер возле Преображенского кладбища, где похоронен Павел Рожков, выбран не случайно. Это наша вишенка на торте.
Саша со вздохом покачал головой, посмотрел на свою новенькую кредитную «камри».
— Я вооружен, — сказал я. — Твоя задача — держаться на расстоянии, быть готовым ко всему.
— У меня оружия нет. Стрельникова известили?
— Нет. Грош нам цена, если всякий раз мы будем обращаться к ментам.
— Никто не виноват, что ты всякий раз влезаешь в дела, в которых без них не обойтись. Рацию хоть взял?
Я кивнул. Саша окинул взглядом наш двор. Караван-сарай наполнялся голосами, шумом, гиганьем. Жизнь бурлила, как в гейзере.
— Песчаный карьер у Преображенского кладбища, — произнес Саша. — Мне уже домой хочется.
Песчаные карьеры находились чуть дальше кладбища, которое я недавно посетил. Нужно было всего лишь проехать по той же дороге еще метров четыреста, свернув в березовый лес. Когда-то в этом месте велась открытая разработка, грузовики сновали туда-сюда, утрамбовывая дорогу, экскаваторы копошились в земле день и ночь. Но когда железные машины выгребли все до донышка, карьеры затопили водой. Теперь летом здесь можно было купаться, и я сам однажды приезжал с веселой компанией, облюбовав место для пикника на полянке у пятиметрового обрыва. Плескаться в воде я не очень люблю — даже в лютый зной меня довольно трудно затащить в водоем — а вот поваляться на травке, поесть мяса и поболтать всегда готов.
Я ехал впереди. Саша на своей личной «тойоте», следуя моим распоряжениям, держался метрах в ста от меня. Звонивший не ставил никаких условий относительно состава делегации, поэтому я не видел ничего предосудительного в сопровождении. Вот если бы «Кочубей» велел явиться одному, я бы что-нибудь придумал, но он ничего такого не велел. Мы проехали Преображенское кладбище по асфальтовой дороге, всего в двадцати метрах от участка, где покоился Павел Рожков, и на углу свернули на грунтовую дорогу. Поднялась пыль. Я зацепил бампером дорожный бруствер, от души выматерился. В зеркало заднего вида убедился, что Саша преодолел дистанцию с гораздо меньшими потерями. Он, возможно, не такой крутой ас-водитель, как наш штатный каскадер Матвей, но вполне мог бы взять
Пропетляв по лесным тропкам, мы, наконец, выехали на открытую площадку вокруг самого большого из трех карьеров. Вопреки ожиданиям, сегодня здесь было пусто. То есть — ни души.
На соседнем сиденье зашипела рация.
— Ты это видишь? — спрашивал Стадухин.
— Вижу. Еще рано для такой пустоты. Обычно здесь обязательно кто-нибудь тусуется.
— Я знаю. Стало быть…
— Стало быть, они произвели зачистку территории. Ты это хочешь сказать?
— Не говори ерунды. Просто совпадение. Я тебя нагоняю. Отбой.
Я прекрасно понимал, что никакой зачистки тут быть не могло. Заброшенные песчаные карьеры — общественная территория, сюда можно приехать на автомобиле в любое время дня, и сегодняшняя пустота не означала ровным счетом ничего. Действительно, просто совпадение. Но уж очень не по себе мне стало, старому оперу, бывавшему в переделках.
Придерживая руль одной рукой, сбросив скорость чуть не до нуля, я отстегнул ремень безопасности, вынул из-за пазухи кобуру, кое-как вытряхнул из нее на сиденье пистолет, но снимать его с предохранителя не стал — слишком опасно на здешних ухабах.
Объехав самый большой и глубокий карьер, я, наконец, остановился на том самом поросшем зеленью обрыве, где когда-то отдыхал с друзьями. Остановился на приличном удалении от края. Заглушил двигатель и тут же схватился за оружие. Огляделся вокруг. Дорога, по которой я заехал, петляла в кустарнике. Автомобиль Стадухина как раз ушел из поля зрения. По моим подсчетам, ему на преодоление оставшегося расстояния требовалось не больше минуты.
Я вышел из машины, снова огляделся. Стая ворон с шумом пронеслась над головой. Солнце, скатившееся к западной части горизонта, слепило глаза. Тихий и спокойный вечер. Гулять бы сейчас с красивой девушкой, держать ее за осиную талию и шептать на ухо скабрезности.
В кустах с западной стороны послышалось шуршание. Я прикрыл глаза рукой…
… но было поздно.
— Ствол на землю! — послышался требовательный голос. — Руки на капот! Быстро!
Пистолет, зажатый в той руке, которой я прикрывал глаза, так и оставался на предохранителе.
— Ты глухой? — поинтересовался человек. — Бросаем пушку на землю. На счет «три» я стреляю. Раз…
В пяти метрах стоял парень с нацеленным на меня оружием. Из-за проклятого слепящего света я мог лишь предположить, что это обрез охотничьего ружья. Штука громкая и мощная, но всего на два заряда… если я, конечно, не ошибаюсь. Сейчас подъедет Стадухин и снимет проблему. Вот и шорох его шин уже совсем близко…
Но появление Саши не решило проблему. Едва капот его «тойоты» показался из кустов, со стороны солнца вышел еще один молодой ковбой с берданкой. Саша едва успел затормозить. Ковбой преградил дорогу автомобилю и нацелил точно такой же ствол на лобовое стекло. Стадухин попался.
Мы оба попались.
— Два… — продолжил счет парень.
— Перестань молоть чушь, — сказал я. — Пушку я тебе не отдам, это наградной пистолет. Но я могу убрать его, а ты уберешь подальше свою пукалку, и мы спокойно поболтаем. Идет?