Тонкая грань
Шрифт:
Оставшийся вместе с дамами в гостиной Кодзу лишь покачал головой. Если так пойдет дальше, ничем хорошим это не кончится. Момо тоже лишь сочувственно вздыхала. Даже после изнуряющих тренировок она не видела Йоко такой выжатой и уже в который раз подумала, что стоило тогда попроситься остаться, чтобы помочь ей с этими бумагами. Но капитан Ичимару смотрел настолько выразительно, что она так и не смогла решиться на подобное.
Старичок тоже вздохнул и посмотрел на потягивающую чай Йоши. Он еще не до конца привык к ее присутствию в этом доме, что, в общем-то, неудивительно, учитывая, что она была в несколько раз старше ребят и гораздо молчаливее. Несмотря на это, она все равно попадала под главное правило этого дома – любой, кто сюда приходит, чужим быть не может. Вот и пытался Кодзу относиться к ней
– Так неужели все-таки обошлось без эксцессов? – обратился он к ней с этим щекотливым вопросом. Придя домой, друзья на перебой рассказывали о том, что им понравилось, а о том, были ли какие-то проблемы, не говорили ни слова, но чутье подсказывало Кодзу, что все не может быть настолько хорошо. А лаконичная и, главное, объективная манера изложения Йоши были сейчас как нельзя кстати.
Девушка в ответ только неопределенно передернула плечами, но так как мужчина ждал более содержательного ответа, отмолчаться не было решительно никакой возможности. Так что, залпом допив чай, Маэми приступила к рассказу.
На завтраке они были не единственными новоприбывшими. Даже можно сказать, далеко не единственными. Когда они несмело прошли в столовую, как им велели, там уже собралось около двадцати человек, застывших отдельной группой и не садящихся за столы. А так как среди них ребята узнали своих бывших однокурсников, нетрудно было сделать вывод, что это и есть недавние выпускники. А еще через пятнадцать минут подтянулось еще человек сорок, так что яблоку было негде упасть.
Сидящие за столами шинигами не обращали на собравшуюся толпу никакого внимания. Видимо, все это уже стало для них привычным. Как-никак, Отряд пополнялся каждый год. Пусть не на такое большое количество новоприбывших, но все же. Так что бывалые шинигами вели себя непринужденно, переговариваясь о чем-то своем. Новички хоть и нервничали, но тоже не стояли молча, надеясь, что беседа поможет некоторым особенно нервным снять мандраж. Йоко невольно отметила, что шум тут стоял точно такой же, как в баре Кодзу в конце дня, когда там собиралось максимальное количество народу.
Ровно в семь часов, как положено, в столовую пришел капитан Айзен. Шум тут же стих, словно кто-то выключил громкость. Некоторые так и застыли с открытым ртом, оборвав себя на полуслове. Капитан обвел внимательным взглядом сидящих за столами, потом новоприбывших, и, видимо, остался доволен, потому как натянул на лицо свою загадочную полуулыбку и, подобно директору Академии, занял место между столами. Удостоверившись, что всем его видно и слышно, он начал свою речь.
– Как нам всем известно, неделю назад в Академии был выпускной. В связи с этим прошу любить и жаловать ваших новых товарищей.
Йоко слушала его, и внутри у нее почему-то появилось стойкое ощущение, что он и сам не рад такому количеству новых кадров, а речь эту произносит только потому, что так принято. И особый акцент у него почему-то был именно на слове «товарищей». Капитан, тем временем, продолжал заливаться соловьем на тему того, как все должны быть рады этому знаменательному событию.
– Так же у нас небольшие кадровые перестановки, – после практически пяти минут разглагольствований откровенно ни о чем Айзен наконец перешел к основной новости, и Накамура невольно напряглась, зная, что сейчас внимание всей столовой, включая недавних однокурсников, будет приковано к ней одной. – Всем прекрасно известно, что нашего бывшего лейтенанта несколько дней назад повысили, назначив капитаном Третьего Отряда. Рад сообщить, что поиск подходящей кандидатуры на это место не занял много времени. А потому представляю вам нашего нового лейтенанта.
Он сделал пригласительный жест рукой, чтобы Йоко вышла из толпы и заняла свое положенное место. Как бы ни хотелось девушке
– Э-э-э… – слегка замялась она на первых секундах, но потом взяла себя в руки и, решив, что хуже уже не будет, начала говорить первое, что приходило в голову, полностью положившись на импровизацию. – Приятно познакомиться, меня зовут Накамура Йоко. Хотя с некоторыми из вас мы уже знакомы. Да, я знаю, что многие из вас наверняка подумали, что вчерашней студентке не место на лейтенантском посту. Но я хочу вас уверить, что вы ошибаетесь. Прошу не относиться ко мне и моим товарищам предвзято лишь потому, что мы молоды. Со всеми, кто сомневается в правильности моего назначения, я с радостью поговорю с глазу на глаз, дабы развеять их сомнения. Прошу любить и жаловать, – и приветливо улыбнулась, хотя ей самой упорно казалось, что эта улыбка больше всего напоминает вымученный оскал, настолько ее в душе трясло от плохого предчувствия.
Как ни странно, никаких возмущенных выкриков из зала не последовало, хотя атмосфера царила не самая дружественная. А если сравнивать с той, которая была до объявления капитана, так и вовсе напряженная. И все молчали, что лишь усиливало беспокойство. Йоко глазами нашла сидящую почти в самом конце столовой Рикку, но и на ее лице не было даже намека на подбадривающую улыбку. Скорее выражение задумчивого недоумения. А ведь как она радовалась приходам друзей в летние каникулы…
Потом слово опять взял капитан Айзен, объявив, что официальная часть окончена, а посему все могут рассаживаться по местам и приступать к завтраку. А сам удалился к себе.
Друзья уселись за стол одной компанией, представляя собой что-то вроде единого фронта на случай, если кто-то решит выразить свое недовольство и устроить скандал прямо здесь. Но шинигами все же были по большей части цивилизованными людьми, и поэтому дальше косых взглядов так и не зашло.
– Может, я наговорила лишнего? – спросила Йоко, когда особо колючий взгляд в десятый раз устремился ей в затылок.
– Все в порядке, – успокоила ее Момо. – Мы ведь ожидали такую реакцию. Так что не бери в голову.
– А если кто-то решит… – начал было Абарай, но Накамура оборвала его на полуслове, поняв, к чему он клонит.
– Если кто-то действительно усомнится в моей силе, я разберусь с этим сама, – мягко произнесла она. – Негоже, если лейтенант Отряда будет прятаться за спинами друзей.
– Правильный подход, – коротко заметила Йоши, принимаясь за еду и давая этим понять, что говорить что-то сверх этого она не намерена.
Собственно, Маэми и не переживала по поводу этого утра. За свою жизнь она как-то уже разучилась обращать внимание на чье бы то ни было мнение о своей персоне, твердо зная, что для нее хорошо, а что плохо. Поэтому даже если за спиной ее называли исчадием ада, никакой реакции не следовало, и недругам пришлось бы изрядно попотеть, чтобы пробить хоть какую-то брешь в ее спокойствии. За тот небольшой промежуток времени, что она пробыла в обществе ребят, она успела для себя уяснить, что они ей не враги. Конечно, называть их друзьями было бы преждевременно, но они считали ее за свою. Для Йоши такое отношение было непривычно. Находясь в компании баунто, она все равно была сама за себя. Утагава говорил правду: баунто – индивидуалисты, которые всегда на своей стороне и думают в первую очередь о своих целях, не ставя общие стремления над собственными. Тут же все было с точностью да наоборот, а времени на адаптацию было мизерно мало.
Завтрак прошел очень быстро, и когда друзья покинули столовую, намереваясь отправиться к капитану за указаниями, за их спинами раздался знакомый ехидный голос:
– А, Йоко-кун, вот ты где. Тебя-то я и ищу. Понимаю твое желание оттянуть момент начала выполнения своих обязанностей, но он уже настал. Так что идем.
И бросив обреченный взгляд на улыбающихся друзей, Накамура ушла вслед за неумолимым Гином, ожидая, что он намерен загонять ее до потери сознания.
Как выяснилось позже, она ни капли не ошиблась…