Тонкая грань
Шрифт:
– Их опасения можно понять, – произнесла Накамура. Защищать позицию совета капитанов ей ой как не хотелось, несмотря на то, что она была отчасти верной. – Природа Хоугиоку для всех загадка. Кто знает, вдруг что-то произойдет именно при попытке извлечь ее из моего тела . Риск слишком велик.
– Бред… – единодушно дали оценку сложившейся ситуации молодожены.
Когда с чаепитием было покончено, и Йоко засобиралась уходить, Ренджи и Рукия вызвались проводить ее до ворот. Разговор с ними никак не способствовал повышению настроения Накамуры, и они оба чувствовали себя обязанными исправить положение хотя бы отчасти.
Идя
Предательница! Предательница! Предательница! Что ты здесь забыла? Как посмела ты явиться сюда?!
Шквал неприязни со всех сторон обрушился на плечи Йоко, словно цунами. И больше всего на свете ей хотелось поскорее покинуть поместье Кучики. Даже дышать там стало тяжело. А уж делать вид, будто ненавистные взгляды ее ни капли не задевают, – тем паче.
Прощание с друзьями вышло каким-то скомканным. Все уже было сказано там, в комнате. Поэтому бросив короткое “До встречи” и получив в ответ обещание, что утром они придут ее проводить, девушка поспешила покинуть это негостеприимное место.
Но наивно было рассчитывать, что проблема ограничится лишь поместьем Кучики, а Йоко все никак не могла отказаться от привычки верить в лучшее, совершенно не готовясь к худшему. Видимо, когда рядом был Изуру, и все ее внимание было сосредоточено на нем, она не замечала этого, но теперь ощутила сполна. Косые взгляды прохожих, шепотки недовольства за спиной… Почти все поголовно смотрели на нее, как на прокаженную.
Это имел в виду Соскэ, говоря, что никто не примет ее с распростертыми объятьями? Переубедить толпу практически нереально. И восстановить в глазах людей упавшую ниже некуда репутацию будет ой как непросто… И если обычные жители Сейрейтея так на нее реагируют, еще неизвестно, какая обстановка царит в Отрядах… Возможно, ничуть не лучше…
Айзен снова оказался прав. Теперь ей некуда пойти, только обратно в Уэко Мундо, к нему под крылышко. Потому что хорошо зная себя, Йоко прекрасно понимала, что даже если бы ей разрешили остаться, она не смогла бы жить и работать в таких условиях.
Путь ее лежал к казармам Десятого Отряда. Просто уйти, ни словом не обмолвившись с Рангику, Накамура просто не могла. Им обеим явно было что сказать друг другу. И Йоко была уверена, что лейтенант Десятого Отряда уж точно не станет предъявлять ей какие-то претензии или в чем-то упрекать.
Однако в Отряде Мацумото не оказалось. Йоко могла бы и раньше сообразить, что такой легкомысленный лейтенант, как Рангику, вряд ли будет париться в помещении в такой чудесный день, но за всеми этими неприязненными взглядами ее сообразительность дала сбой.
Когда же стоящий на посту на воротах часовой несколько минут раздумывал, пускать ли ее на территорию Отряда, девушка поняла, что ее опасения подтвердились. Ей здесь не рады совершенно. Но отступать было поздно, а трусливо поджимать хвост и бежать, тем самым еще больше падая в чужих глазах, ей не улыбалось.
Сидящий у себя в кабинете и работающий над документами Отряда Тоширо с видимой неохотой оторвался от своего занятия, когда в помещение, негромко
– Как ваша рана, капитан Хитсугая?
О своей ране, нанесенной Айзеном тогда, в квартале Совета Сорока шести, Тоширо давно уже забыл. После того, как в Четвертом Отряде его вылечили, на его плечи, как и на всех остальных, свалилось столько разных дел, что стало не до мыслей о своем самочувствии.
– Все в порядке, – коротко ответил он. К удивлению Тоширо, Йоко заметно нервничала, словно ожидала, что он вот-вот выставит ее вон. Общаться с собеседником, который трясется от напряжения, никогда ему не нравилось, так что он добавил: – Успокойся уже и не трясись. Я вообще-то не кусаюсь.
– Может, хотите чаю? – уже смелее улыбнулась Накамура.
– Не откажусь.
Чаю ему не хотелось, но Хитсугая решил не отказываться. Во-первых, знал, что девушка умеет заваривать поистине чудесные напитки, а, во-вторых, за чаем Йоко явно быстрее расслабится.
Десять минут спустя Йоко и Тоширо, на время отложивший писанину и переехавший за чайный столик, сидели и медленно потягивали чай с легким ароматом жасмина и корицы. Накамура, изначально не собиравшаяся здесь рассиживаться, а намеревавшаяся всего лишь узнать, где можно найти Рангику, резко передумала. То, что Хитсугая отнесся к ней по-человечески, без этих обвинительно укоризненных взглядов, здорово ее успокоило. И неприятный осадок, оставленный посещением поместья Кучики и прогулкой по городу, постепенно начал рассасываться.
– Уже виделась с Момо?
– Да. – Отчаянный взгляд подруги так ясно встал перед глазами, что Йоко невольно поёжилась.
– После вашего ухода ее назначили исполняющим обязанности лейтенанта Пятого Отряда, – произнес парень. – Возможно, тебе даже повезло, что ты в это время была в Уэко Мундо и не видела того, что здесь происходило. Готэй 13 проходил многочисленные проверки. Постоянные допросы и психологические испытания вкупе с внезапно свалившейся работой в Отряде сломили ее.
Действительно, Хинамори, которая встретила ее несколько часов назад дома, не шла ни в какое сравнение с той Момо, которую Йоко всегда помнила. Веселой, смешливой, с оптимизмом смотрящей в будущее и верящей только в лучшее. Почти весь ее мир рухнул с предательством Айзена.
– Она даже со мной отказывается разговаривать, – продолжал Тоширо.
– Неудивительно, – вздохнула Накамура. – Я даже не знаю, что бы я делала на ее месте… – Она сделала медленный глоток, а потом резко подняла взгляд, будто что-то внезапно вспомнила. – А что же Мабаши? С ним она тоже больше не общается?
На лице Хитсугаи после этих слов появилось выражение старшего брата, который недоволен поведением младшей сестры и старательно, но безуспешно вот уже который раз пытается наставить ее на путь истинный.