Тонкая темная линия
Шрифт:
Рыжик пожал плечами.
– Его родная мама и та не узнала бы. Удостоверения личности при нем не оказалось, но он был в маске. И теперь перья летают по всему месту преступления.
– А детективов вызвали?
– Да, но только Стоукс шляется неизвестно где. Вероятно, отрывается с какой-нибудь курочкой в постели.
У Анни быстрее забилось сердце.
– Он не отвечает на вызов по пейджеру?
– Пока молчит. Сюда едет Квинлэн, но он живет в Деверо. Ему потребуется время, чтобы добраться.
– Кто внутри? –
– Питр.
Подавив стон, Анни вошла в дом в тот самый момент, когда третья патрульная машина, визжа тормозами, въехала во двор. Все патрульные округа забыли о своих обязанностях, только чтобы взглянуть на свежее место преступления. Всем хотелось поучаствовать в раскрытии дела «насильника в маске».
В гостиной никого не оказалось. Никаких следов жертвы. Судя по всему, спальня располагалась слева по коридору. Питр стоял как раз на пороге, в футе от поверженного насильника. Анни сделала глубокий вздох и пошла к нему.
– Вряд ли мне в ближайшее время захочется пиццы, – пробормотал себе под нос Питр и обернулся на звук шагов. – Бруссар, а ты, черт побери, что здесь делаешь? Ты же сегодня не дежуришь. Проклятие, да ты вообще уже почти вылетела со службы.
Анни его проигнорировала и взглянула на покойника. Преступник лежал на полу, раскинув руки. Он был одет в черную одежду, скрывавшую каждый дюйм его тела, включая руки. Он мог быть белым, черным, индейцем, сказать было невозможно. От его лица в буквальном смысле слова ничего не осталось. Волосы пропитались кровью, и их цвет не поддавался определению. Кусок черной маски из перьев прилип к осколкам черепа.
– О господи! – выдохнула Анни, колени у нее стали ватными.
Брызги крови и плоти заляпали потолок и бледно-желтую стену. Спасительный дробовик одиноко лежал на постели.
– Если тебе дурно, Бруссар, проваливай отсюда. Тебя сюда никто не звал. – Питр подошел к кровати, чтобы осмотреть оружие. – Стоукс не обрадуется, когда тебя увидит.
– Неужели? Может, это как раз он остался в дураках, – пробормотала Анни, стараясь продумать свое поведение. Стоит ли ей отозвать в сторону Квинлэна, когда тот появится, и рассказать ему о своих подозрениях? Или лучше всего просто отойти в сторону, ни во что не вмешиваться и ждать результата? Никто не скажет ей спасибо за то, что она подозревала Чеза Стоукса.
– Ну-ка, ну-ка, – в голосе Питра послышалась радость ребенка, обнаружившего рождественский подарок. – Теперь мы знаем, что у парня один глаз определенно был голубым.
– Как это?
С гнусной ухмылкой Питр наклонился над кроватью и стал рассматривать свою находку.
– А так. Вот он валяется, глазик-то!
Анни сразу же вспомнила голубые глаза Стоукса. Она обошла стороной тело, но, прежде чем она успела посмотреть на находку Питра, у нее за спиной раздался знакомый голос:
– «Человек без лица». Кто-нибудь видел этот фильм? Этот
Ошеломленная, Анни обернулась. В дверях стоял Стоукс и разглядывал тело, сдвинув бейсбольную кепку на затылок. Он поднял на нее глаза и скривился:
– Господи, Бруссар, ну ты просто как триппер – нежеланный, нелюбимый и избавиться невозможно.
– Я уверена, что ты знаешь это по собственному опыту, – едва смогла вымолвить Анни. Она только сейчас поняла, насколько была уверена в вине Стоукса до этой самой минуты. Ее захватил круговорот эмоций, пока она смотрела, как детектив обходит тело кругом, – разочарование, облегчение, чувство вины.
– А кто тебя сюда звал? – спросил Стоукс. – Секретарши нам здесь не требуются, полицейские собаки тем более.
– Я подумала, что жертве будет приятно поговорить с женщиной.
– Вероятно, так оно и было бы, не лежи он сейчас мертвым.
– Я говорила о женщине.
– Тогда пойди и поищи ее и освободи место преступления. – Он взглянул Анни прямо в глаза и произнес с непроницаемым выражением лица: – Не могу допустить, чтобы ты подтасовала улики.
Когда Анни выходила в коридор, Стоукс уже склонился над постелью и разглядывал дробовик.
– Вот это я понимаю, контроль за рождаемостью…
Питр рассмеялся.
Жертва, Ким Янг, стояла в своей чистенькой кухоньке, прислонившись к рабочему столу. Ее трясло так; словно она все это время провела в морозильнике. Бледно-голубая коротенькая ночная рубашка, едва прикрывавшая бедра, и лицо были щедро забрызганы кровью и мозгами. То же самое запуталось в осветленных перекисью кудряшках.
– Я помощник шерифа Бруссар, – негромко представилась Анни. – Вы не хотите присесть? С вами все в порядке?
Женщина подняла на Анни пустые стеклянные глаза:
– Я… Я застрелила человека.
– Да, вы это сделали.
С того места, где она стояла, Анни видела дверь внутреннего дворика, ведущую в столовую. Именно этим путем в дом проник преступник. Аккуратный полумесяц был вырезан в стекле как раз возле ручки.
– Вы рассмотрели его прежде, чем спустили курок?
Ким покачала головой, из кудрей вывалился осколок кости и упал на кафельный пол рядом с ее босой ступней.
– Было слишком темно. Я вдруг проснулась… и так испугалась. Он вдруг оказался возле кровати. И я… – Слезы душили ее. – А если бы это был Майк? Это мог быть он! А я просто взяла и выстрелила…
Не обращая внимания на запекшуюся кровь, Анни обняла Ким Янг за плечи. Она понимала ее состояние. Женщина только что осознала, что могла по ошибке застрелить человека, которого любила. И тогда пресса объявила бы ее не героиней, как она, несомненно, поступит теперь, а истеричной дурой, заплатившей за свою сверхбдительность страшную цену. Действие одно и то же, только результат разный. Еще один урок, который преподнесла жизнь.