Тонкие стекла
Шрифт:
Об экстрасенсах, о кражах, о пожарах, о ценах на местном рынке.
Снимки в газете были скверные, лица не отличались друг от друга.
В рубрике “Объявления” старик прочитал: продается дом, деревянный, печное отопление, без водопровода, колонка рядом, сад, три яблони по десять лет.
На подоконнике в декабре цветет “декабрист”, – добавил мысленно старик, – на кухне стоит буфет, в буфете – синие чашки.
За дом просили пять тысяч долларов, дом был на Казанке.
К приходу Верки старик отварил картошки и поджарил
Верка вошла, увидела накрытый стол и воскликнула:
– Что вы!
За чаем старик спросил:
– Давно ты дружишь с этой Галей?
– Нет.
– Но знаешь ее давно?
– Да. По заводу.
– Почему вдруг подружились?
– Да мы и не подружились. Обедаем вместе. Ей со мной скучно, она умная. Везет.
– Разве ум – везение? – удивился старик.
– Ну вот, к примеру, – сказала Верка, – она физику очень хорошо знала в школе. Все думали, она пойдет после школы в институт, в
Москве будет жить, ученой станет. Она и поехала в Москву, только не поступила. Вернулась, на завод устроилась. Зарабатывала хорошо, но последнее время, конечно, очень мало. А тут
Школьников к ней приходит в прошлом году и говорит: у меня сын по физике отстает. Она: я все забыла. Он: вспомнишь. Очень ей большие деньги платит за уроки. Я считаю, это везение.
Да, – подумал старик, – каждый улавливает этот фантастический мир в сети своей логики.
– Почему он пришел к ней, а не к учителю? – спросил старик.
–
Может, он в нее влюблен?
– Нет, – упрямо сказала Верка, – это везение, а он никого никогда не любил.
– И жену?
– Тем более.
– Зачем тогда женился на ней дважды?
– Не знаю. Многие тогда об этом говорили, но никто не знал.
– Может, в деньгах дело?
– Что вы, какие деньги. Они очень скромно жили, и в первый раз и во второй.
– Откуда же у него деньги за физику платить?
– Не знаю, но это уже после жены, после аварии.
– И бар после аварии?
– Конечно.
Старик больше ничего не стал спрашивать, хотя можно было совершенно естественно поставить ряд вопросов, любой бы человек из любопытства их поставил, но старик – нет. Сознательно. Он знал, что делал.
Он развернул газету и как будто углубился в нее, чтобы Верка не отвлекалась от своих мыслей на него.
Верка мыла посуду, он шелестел страницами. Верка взяла полотенце и вдруг сказала:
– Я ведь ее хорошо помню.
– Кого? – старик поднял глаза на Верку.
– Жену Школьникова. Это ведь в каком году было… Саше сейчас одиннадцать, пять лет как авария, женаты они были семь лет второй раз, семь плюс пять – двенадцать, плюс пять лет в разводе, плюс два года первый раз женаты, включая армию.
Девятнадцать. В 1978 году было.
Она пришла к нам на завод из деревни. Жила в общаге. Я помню ее в нашем парке, в самом глухом месте, оно и тогда было глухое, где пруд, на деревянной скамейке. Сидела допоздна,
Это был июнь, то есть фонари уже поздно включались. Не хотелось, наверно, в общагу, вот и сидела.
Вообще она людей сторонилась, а Степан Петрович – нет.
Неделю посидел с ней на скамейке и женился. И ушел в армию.
Она жила эти два года с его матерью, тихая и робкая. Не работала, вела хозяйство. Он захотел, чтобы она не работала.
Вернулся из армии и буквально через месяц развелся. Почему через пять лет опять на ней женился, не представляю.
– А где она жила эти пять лет?
– Как где? В общаге.
– А он?
– Дома, конечно. Мать умерла, он очень свободно жил, девиц водил, магнитофон у него грохотал на всю Казанку, громче родного завода. С ней вообще, по-моему, не виделся эти пять лет. И вдруг
– опять женился.
Решетка была невысокая. Столбики увенчаны львиными головами с пустыми глазницами. Сама решетка между столбиками – простая, без украшений, увитая сорным растением вьюнок с нежными цветами в виде колокольчиков.
Старик шел вдоль дороги. По правую руку за ржавой решеткой – древние тополя с черными гнездами грачей. По левую, через дорогу, – школа. Ремонт в ней закончился. В чисто вымытых стеклах отражались белые тополя. Старик прогуливался, курил
“Приму” и размышлял.
Почему Степан Петрович женился в первый раз? Возможно, из жалости. Подумал, мне все равно, мне в армию, пусть девчонка поживет два года в домашней обстановке, вернусь – посмотрим, может быть, и поладим. Не поладили.
Ему с ней скучно стало. И даже страшно – так она сторонилась людей. К нему перестали ходить друзья, и они ни к кому, конечно, не ходили. И он развелся. Но через пять лет вновь взял за себя.
В последнем разговоре старик спросил Верку, – приезжали родные жены на похороны?
– Конечно, – сказала Верка. – Брат. Только похорон никаких не было, он ее увез хоронить на родину.
Старик шел и думал о происхождении денег Степана Петровича. Они явились сразу после смерти его жены. Может быть, кому-то была выгодна смерть его жены, и он заплатил за нее Степану Петровичу?
Но старик отверг эту версию. Она не объясняла второй женитьбы.
Хорошая версия должна объяснить все события. Объединить все события.
Незаметно старик достиг перекрестка. Здесь все и произошло тем вечером. Они шли вдоль решетки. Было темно, фонари разбиты. Они держались близко к решетке.
– Перейдем? – сказал Степан Петрович и пошел через дорогу. Он не оглядывался. Она шла за ним. На два шага он был впереди.
Ее сбила машина без фар. Ему повезло.
Конечно, все было не совсем так, – решил старик.
Он сказал “перейдем”, и тут они услышали эту машину. Пусть она была без фар, но мотор они слышали. Они ждали, когда она проедет. Когда она их достигла, Степан Петрович толкнул жену.