Тонкий лед Аркадия Петровича
Шрифт:
“Видимо не на шутку испугался” – хихикала она сама с собой, втайне наблюдая за мужем. В конце концов, Нина Васильевна ослабила свою хватку надзирателя, потеряла бдительность совсем ненадолго, и это привело к тому, что Аркадий Петрович расслабился в свою очередь.
Когда однажды утром он почистил зубы жидким мылом, тревогу бить не стал, списав все на рассеянность, сонное состояние, да что угодно. Кратковременные проблемы с чтением также не заставили его задуматься. А вот когда приступ случился, парализовав всю левую часть тела, он, кое-как шевеля губами, проговорил:
Нина, вызывай скорую!
Перепуганная Нина Васильевна, умела
Скорая помощь приехала через тридцать минут и увезла пациента в неизвестном направлении, оставив Нине Васильевне лишь номер больницы и тревогу за мужа. Двое суток без связи – сущая пытка для человека, привыкшего к ежедневному общению со своей второй половинкой. В справочном больницы удавалось получить лишь крупицы информации: пациент в реанимации, состояние стабильное тяжелое. Все эти страшные два дня она боялась только одного: звонка с неизвестного номера с просьбой присесть и принять соболезнования.
Но когда зазвонил телефон, на экране появилось знакомое имя, а из трубки зазвучал голос, отдаленно напоминавший мужа, Нина Васильевна расплакалась от счастья.
– Аркашенька, миленький! Слава Богу! Все будет хорошо, ты обязательно поправишься!
Разобрать невнятную речь удавалось с трудом, но Нина Васильевна поняла главное: мужа перевели из реанимации в терапию, и его можно навестить.
Выглядел Аркадий Петрович еще хуже, чем говорил. Впервые войдя в палату и увидев мужа в его новом состоянии, Нина Васильевна замерла в оцепенении. Перекошенное лицо, невидящий взгляд, невнятная речь. Куда делся бодрый и энергичный Аркадий Петрович, с которым она прожила большую часть своей жизни?
Нина Васильевна взяла себя в руки. На это ей потребовалось не более пяти секунд и тотчас же принялась хозяйничать в палате.
Окруженный заботой жены, которая в данной ситуации оказалось весьма кстати, Аркадий Петрович быстро шел на поправку и спустя две недели после приступа был отправлен домой, получив все необходимые рекомендации врачей, в том числе по части питания.
Долгих шесть месяцев Нина Васильевна возилась с мужем, как с малым ребенком. Первое время он практически не вставал с постели и требовал круглосуточного ухода со стороны супруги, готовой прийти на помощь в любой момент дня и ночи. Постепенно, благодаря титаническим усилиям со стороны обоих супругов, пациент начал восстанавливать все функции своего изрядно потрепанного организма.
Реабилитация давалась с огромным трудом им обоим. От Аркадия Петровича требовалось заниматься по несколько часов в день, а от Нины Васильевны – контролировать, чтобы муж не ленился. Когда же Аркадий Петрович вернулся, наконец, к прежней жизни, а от инсульта не осталось и следа, Нина Васильевна спросила:
– Почему ты перестал измерять давление? Врач сказал, что инсульт был спровоцирован высоким давлением!
– Потому что на танометре сели батарейки, – был ответ.
Нина Васильевна вспыхнула, словно спичка.
– И все? Это, по-твоему, причина? Тебе было лень поменять батарейки и поэтому полгода мы с тобой проходили этот ад?
– Ай, Нина, ну что ты расшумелась! Все же хорошо закончилось! А значит и говорить не о чем. Не кричи, а то у меня сейчас это самое давление опять подскочит. Будем еще раз проходить…
Внезапно всплывшее воспоминание, навеянное пиццерией, кольнуло тоненькой иголкой в сердце Аркадию Петровичу.
А вот в овощную лавку, расположенную в двух шагах от его дома, он все-таки решил зайти.
– О-о-о-о, какие люди! – обрадовался продавец-старый приятель Аркадия Петровича. – Кого это занесло попутным ветром на льдине к нашему скромному магазинчику?
– Не заходила сегодня Нина? – не реагируя на шуточки, отрезал Аркадий Петрович.
– Нет, брат, не видал. Ну так скажи мне, много рыбы хоть поймал?
Аркадий Петрович в ответ только махнул рукой и с раздражением отметил, что эта история больше не кажется ему такой уж забавной, как всего пару дней назад. Он ведь действительно мог погибнуть в ту ночь. Что бы тогда стало с его бедной Ниной? Смогла бы оправиться от такого удара?
Из подсобного помещения показалась продавщица средних лет, с ярким макияжем и слегка растрепанными волосами.
– О, Светка, а ты Нину не видела сегодня? Супруг справляется! Потерял жену, гляди какой бледный! На себя не похож…
– Так может ушла Нинка твоя? – ответила Светка с надменным видом.
– Куда ушла? – встрепенулся Аркадий Петрович.
– Так от тебя и ушла. Сколько натерпелась бедняга. Я б давно ушла…
По коже пробежал мороз. Очевидное объяснение, давно напрашивавшееся и так тщательно скрывавшееся, прозвучало, словно раскат грома, оглушив и обезоружив. Обычно острый на язык, Аркадий Петрович не нашел, что ответить. Не говоря ни слова, он выбежал из магазина и бросился домой.
– Аркашка, погоди! Да не слушай ты ее! Сама не знает, о чем говорит… – кричал в след приятель.
Но Аркадий Петрович уже вел свой внутренний монолог.
“Не может такого быть. Нина бы никогда так со мной не поступила. Я свою жену знаю. Куда лучше, чем какая-то продавщица овощей” – успокаивал себя, не видя ничего вокруг.
Оглушительный гудок вырвал Аркадия Петровича из собственных мыслей. Он обнаружил себя на проезжей части. Светофор горел красным, а водитель машины, затормозивший в паре сантиметров от непутевого пешехода, что-то кричал и махал кулаком. Несмотря на очевидную вину пешехода, он ни в коем случае не собирался ее признавать. Вместо этого поспешил отправить в ответ водителю порцию отборнейших ругательств, не сдвинувшись при этом с места. Когда светофор загорелся зеленым, Аркадий Петрович продолжил свой путь, как ни в чем не бывало, не обращая ни малейшего внимания на продолжавшего материться водителя.
Случившийся инцидент привел в чувства. Заставил голову прочистится и рассуждать здраво. Возле подъезда Аркадий Петрович остановился отдышаться, приводя мысли и дыхание в норму. Нужно было разработать новый план действий. На ум пришла идея: проверить второй маршрут, по которому любила гулять Нина. Он был гораздо длиннее пути в Юсуповский сад, а после двухнедельного пребывания в больнице в малоподвижном состоянии в течение всего дня, сил на еще более продолжительную прогулку не осталось. Тогда возникла мысль доехать до Исаакиевской площади на машине.