Тоннельный синдром. Книга 0: Функция Змея
Шрифт:
– С какой же Вы планеты? – Спросил я.
– Где тебе разница, – философски пробормотал оборотень-пришелец. – Как поймете, о чем речь – не были в моем ведь мире? Когда-какая звезда на небе – моя?.. С моего языка, языка моего мира, название переводится как Смерть-цветок. Не спрашивай, не береди душу!
– А магией он владеет? – Спросил я тихо у Тагара.
– А как же! Он же оборотень, как-никак. Может размеры вещей менять. Гипнозом владеет. Угрозу чует. Перемещением только не владеет. Исцелять не способен. Но свои силы поддерживает легко: кровосос! Хотя и людей не трогает. Жалеет.
– Вот вы тут сидите-едите, – хитро посмотрел на нас Мизгирь. – А Вадит работу закончил. Чую!
– Пойдем, полюбуемся на твою резиденцию, – поднялся Савватеевич.
Поглядеть пожелали все. Вадит-Шиш слыл мастером искусным,
Мы прошли в арку моей будущей резиденции и двинулись, по выложенному серым камнем коридору. Шиш Московский встретил нас у выхода в большую и темную залу. Арка была украшена богатой резьбой на охотничье-лесные темы по какому-то зеленому камню.
– Заходи, хозяин. Принимай работу, – обратился ко мне мастер-камнегрыз.
– Так не видать же ничего, – ответил я, вглядываясь в непроглядную темень подземелья.
–Изгальда, радость наша, сделай красиво, – попросил Вадит.
Мадам не ответила, но в вышине вспыхнул, разгораясь, огонек. Свет разбегался окрест, заливая собой площадку размером со стадион. Такой архитектурный стиль мне еще не встречался: овальное, почти геометрически правильное помещение с боковыми стенами, имеющими множество колонн, стилизованных под деревья. Пол из разного размера многоугольных плит, имеющих разную высоту. Но перепад по высоте между ними небольшой и идти по ним легко – как по невысоким ступеням. По диагонали, в гранитных берегах, протекал, петляя, широкий ручей. Он появлялся ниоткуда и уходил в никуда, начинаясь и заканчиваясь среди колонн-деревьев. А за ручьем, через который были перекинуты три каменных моста, стоял не очень большой, но самый настоящий старинный замок: стены с зубцами из розового камня, каминные трубы на красной черепичной крыше, узкие проемы для окон и широкие – для массивных дверей…
– Прекрасно, в самом деле очень красиво! – Восхищённо выдохнул я. – Ну а как быть с мебелью, оконными рамами и прочим?
– Так у тебя ж денег – немеряно, – ухмыльнулся Мизгирь. – Поднимешься наверх в город – покупай. А как изготовят, я… Гм, да хоть бы и уменьшу их! В карман сможешь засунуть. Или в коробку. А вернемся – обратно увеличим. С провиантом так же…. Так что хоть запасы создать можно. Уровня не меньше, чем федерального.
– А со светом у Вас как получается? – Щурясь на яркий источник света, спросил я Изгальду.
– Это моё умение, – сказала та. – Так и быть – дарю-делюсь. Чего тебе в потемках сидеть, видишь, Вадит тебе и грунта насыпал, и вода есть?.. Сад разобьешь, травка зеленеть будет. Мы с Вадитом подрасти ей подсобим – всё душе веселей! Можно и ферму завести… Ну, пойдем, трапезу продолжим да поболтаем.
Глава 6. Емельян и Изгальда
Вот бестия – целый вечер болтала языком, но путного ничего о себе не рассказала! Если бы не увлекшийся медовухой Вадит, я бы и не дознался о происхождении и силах этой дамы. Благо, фляга оставалась у меня и я не забывал наполнять Шишов кубок.
…Разудалое веселье катилось своим чередом. Тагар добыл гитару, Савватеевич – гармонь. Изгальда пела старые песни на неведомом мне языке, а я добывал информацию. Чисто разведчик в караоке! Ну, про то, что Емельян Савватеевич и есть тот самый Емеля из русской народной сказки, я и так уже давно просек. Правда, несколько моментов его жизни были для меня новы и интересны. Если обобщить картина вырисовывалась следующая.
Емельян был из вятичей, что селились по Оке. Был такой племенной союз в IX-XII веках. Страшно ленивым был! Подвигнуть его на выполнение какой-либо работы могла либо вселенская катастрофа, либо чрезвычайно высокая оплата. Но в этом случае за дело он брался рьяно и себя не жалел. А поскольку катастроф подобного масштаба не происходило и с высокой оплатой у вятичей тоже не ладилось, он всё больше в землянке сидел да горшки на мену лепил. Однако при своём нежелании сеять да пахать, был он ловок и отважен. Косулю в лесу мог догнать и задушить. Глухаря на токовище камнем подбивал! Вот в одну зиму от бескормицы упромыслил он рыбки.
Изгальда, являясь прямой наследницей Соломона, кольцо давно искала. Преследовал ее ифрит, повелитель бездымного огня. Чего-то они не поладили… Изгальда – колдунья потомственная, но против джинна-ифрита не вытягивала. Почувствовав силу кольца, Изгальда нашла Емелю и решила отнять цацку. Но Емельян Савватеевич уже сильно авторитетным магом стал и кольца не отдал, а предложил сделку-обмен. Взамен кольца потребовал он от Изгальды честного дележа знаниями и умениями. Как прошлыми, так и будущими. Принесли они Клятву Темным огнем и отправились вместе в путь. Джинна гасить… Много у них было приключений, долго они Джинна Ифритовича на ноль множили, пока Изгальда не поняла, что тот напрямую связан с кольцом Соломона. Кольцо было уничтожено, джин сгинул, тем самым мир был спасен от многих неприятностей. Взамену такого подвига карма сделала Изгальде великий подгон: открылся ей волшебный клад и стала она повелевать потоками многих мировых энергетических сущностей. И Емельян Савватеевич соответственно. Теперь им друг без друга никак нельзя.
– Голова пухнет от этой истории, – признался я. – Сколько всего намешано!
– Да это семечки, – заржал Вадит. – Это мы еще с пятого на десятое прыгаем. А если весь клубок подробно разматывать – рехнешься.
– Я уже близок к этому, – кивнул я.
– Пора нам боковую, – согласился Шиш. – Давай ко мне на ночлег, а с утра тебе интерьер создадим.
– Полностью поддерживаю.
Выписывая ногами затейливые вензеля, мы направились по тоннелю к месту ночлега.
– Флягу оставьте, пропойцы! – Надрывался Тагар.
В ответ из тоннеля донесся обидный хохот.
Глава 7. Каменный край
Пробуждение было легким и нежным. Если бы каждый раз после обильных возлияний вместо похмелья были похожие ощущения, трезвенников бы не осталось вовсе. Я сел в огромной кровати и огляделся. Вчера мы продолжили не совсем интеллигентно. Но весело. В разгар посиделок у камелька ворвались Емеля с цыганом с таким смещенным центром тяжести, что в дверях застряли. Требовали благостной жидкости и плясок. Лезли в драку и ныли за лихую судьбу. Под окнами бродил, шатаясь, нарезавшийся до "ай-ай-ай!.." Мизгирь и канючил валерьянки. Временами он принимался скакать на манер пьяного кота, что было реально страшно, так как принять человеческий облик у него не выходило. Очевидно, что на него валерьянка действовала не как седативное средство.
Заглянув в соседние комнаты, я нашел там своих новых товарищей. На лавке под здоровенной лисьей шубой храпел Емельян свет-Савватеевич. Цыган, обнявший вновь обретенную заветную флягу, и Шиш тихо блаженствовали на печи. Я вышел на крыльцо и вновь подивился мастерству Вадита. Его скромный домишко, площадью около пятисот метров, терялся на фоне прочего великолепия. Пещерка была раз в десять больше моей, а опорами высокого сводчатого потолка служили архитектурные шедевры со всей земли – выполненные с великим мастерством каменные копии дворцов и храмов располагались в строгой симметрии и гармонии. Я узнал Тадж-Махал, Собор Святого Петра в Риме, Букингемский дворец. В центре, на постаменте из красных гранитных плит, стоял собор Василия Блаженного.