Тоннельный синдром. Книга 1: Ключи от неба

Михалыч Ключник

Мы сидели у котелка, стоящего на маленьком газовом примусе, на раскладных туристических креслах, возле небольшой каркасной палатки, в которой Васина благоверная на надувных матрасах укладывала детей. Все это добро Вася раздобыл в туристическом магазине по соседству. Кое-кто косил неодобрительно, дескать «понаставили», но большинство откровенно завидовали, осознавая преимущества даже условного уединения.

Василий Взял гитару, и перебирая струны выдал:

Когда для нас погаснут звезды

И

время оборвет невидимую нить,

Мы спросим "Неужели поздно

Восстановить и сохранить?

Что стало в наших отношеньях

Неодолимой пустотой,

Причиной суетных решений,

Подчеркнутых двойной чертой?

В конце концов, что скажем этим,

Не устающим вопрошать,

Бриллиантам мира – нашим детям,

Готовым с полумглой играть?..

– Это я написал, когда жена слиняла! – Заявил он с ожиданием признания таланта. – Как вам?

Валера отобрал гитару:

– Пафосно и сопливо! Не разводи сырость.

Он ударил по струнам в роковом темпе и продолжил…

Все скоро кончится и вечность,

Сорвется в Ад ночным кошмаром…

И поколений бесконечность

Прервется Ядерным ударом!!!

– Блин, Валера! Типун тебе на язык с конскую голову! И думать не смей! – Зашипел я.

– А вообще, Валера прав, – понизив голос сказал Копченый. – То, что сейчас происходит, не укладывается ни в одну мою теорию.

– Излагай…

– Ну, я представлял себе начало конца стартом ядерных ракет, и возможно, то что сейчас происходит, этим и закончится.

– Тогда мы не в самом удачном месте находимся. – Сказал Валера.

– Да, глубина в десять метров – это несерьезно.

– В случае применения ядерного оружия "серьёзных" мест вообще не будет, – сказал я

– Чегой-то? – Удивился Валера. – Эквивалент стратегических боеголовок – десятки килотонн.

– Не килотонн, а МЕГАТОНН, – поправил я.

– Ну вас! Сейчас не проверишь, инета нету.

– А что может натворить такая штука?

– Такая штука может на хер снести Техас.

– Э-э-э, гонишь.

– Ну, может, чуть преувеличиваю. По крайней мере, сто километров тотальных разрушений – а дальше на каждые десять километров мощность будет падать на десять процентов. И это одна боеголовка! А их на Москву нацелена не одна.

– Так это и сто метров не спасут?

– Во-во…

– Не хочу даже думать об этом. Но вот в чем вопрос: от Москвы до границ – не менее 400- 500 км. Даже ракеты типа «Точка У», несущие ядерный заряд, имеют дальность километров 120. Крылатые ракеты – 300-400км. Но сколько же их запустили, если только за два дня по нашим районам молотило без остановки. А по всей Москве? А по всей нашей территории? Да это

в голове не укладывается – нет столько у «соседей» крылатых ракет! А межконтенинтальные, которые от 5000км, несут, в основном, ядерные заряды… Я читал, что в Штатах всего было выпущено около восьмисот межконтиненталок с неядерными затядами. Поэтому, либо скоро исчерпаются запасы неядерного оружия и по нам долбанут химией или чем похуже, или мы имеем дело с совершенно неизвестным оружием. Какими-нибудь орбитальными бомбардировщиками. Космическими. Нам последнее время парили мозг про «Булаву» и «Бореи», про их успехи, а у нас про настоящие секреты вообще никогда никто не знал. А, учитывая странности связи, я склоняюсь к этой версии.

Внезапно ожила трансляция:

– Внимание всем. Общий сбор на платформе, отзываем внешние посты. Закрываем внутренние гермоворота.

Сверху по ступеням поскакали фигурки внешнего оцепления. Плиты пола разошлись и начала подниматься громадная плита, перекрывающая станцию о лестницы выхода из метро. А заодно отрезающая нас от комнат полиции и кладовки, где у нас хранилось изрядное количество пользы.

–Хамстер – ты, падла, накаркал! – Произнес я обреченно.

Но, как выяснилось, поторопился.

– Это меры предосторожности. К нам приближается по тоннелю со стороны «Беляево» группа вооруженных людей. Штыков шесть. Всем, имеющим оружие, собраться у входа в тоннель Б1. По коду на 105. Для совсем тупых – первый вагон из центра. Детей из поезда – в бомбоубежище. Поезд отгоняем, соответственно, убрать мостки – третий и четвертый. Без паники, подчиняйтесь требованиям дежурного взвода ГО.

Довольно толково метрострой загнал гражданских в боковые коридоры.

Поезд откатили, разбив по вагонам, освободили выход в тоннель.

Нас, собравшихся с оружием в конце платформы, оказалось человек пятьдесят. К нам подошел Палтус, вооруженный револьверным дробовиком МЦ-225-12.

–О, нарисовался! Где нарыл?– Спросил я.

– Премировали за успешную работу по сборки вашей зубодерни.

– Нормально так, но при осечке не торопись вторично спуск жать.

– Что так?

– Если затяжной выстрел, пусть напротив ствола будет. Иначе обхохочешься.

– Вот падлы! Слушай, может поменяешь на двустволку?

– Ага. Как ворота откроют. У нас все наверху.

Ожила трансляция:

– Наблюдаю в ночную тоннельную камеру приближение объектов. Пока до пятисот метров. Готовность генераторов дать свет в кишку – по команде.

Внезапно вынырнул Михалыч.

– Идем навстречу – вот вы, вы ,вы, ну и я с вами…

В числе прочих, его указующий перст ткнул в меня и Валеру. Иной бы спорить стал, глаза выпячивать, но мне страсть как захотелось пройти кишкой. Можно подумать, я часто в заднем проходе метро бывал, экспериментатор мля!..

Спустились на пути, и я в первый раз ступил на рельсы метрополитена. Шагнули в темный провал. Света здесь не было ва-аще. Включили фонари. Матерь всего сущего! Кругом смыкались над головой сегменты стальных тюбингов. Тюбинги! Откуда-то из дебрей памяти всплывают эти слова, подчерпнутые аж из «Пионерской правды». Я бесконечно далек от терминов метро. Самым изощренным до сих пор считаю «валидатор». Может ошибаюсь и говорю неправильно. Простите. Ну, нет «вайфая». А! О! Вот и гермозатвор…