Топи
Шрифт:
Это тюрьма какая-то, что ли?!
Я что, шагу отсюда ступить не могу?! Я хочу обратно свою нормальную жизнь, а не это! К парню своему хочу!
(она оборачивается к Христу на иконе)
Меня такое чудо на полшишечки не устраивает, слышь, ты?!
СОНЯ
Не надо так! Пожалуйста, зачем ты?
ЛИЗА
А как надо?!
СОНЯ
Ну… Я понимаю, да… Папа, он… так с тобой обращался. Но… Господь… Это ведь не Господь. И то… что папа говорил с тобой от Его
ЛИЗА
То есть теперь блядство уже не грех? Теперь Бог опять есть любовь? На лету переобулся?
Соня только крестится.
СОНЯ
Я только говорю, что папа ведь – это не Господь. И если он такой… грешник… Это не бросает тени на Господа…
ЛИЗА
Объясни мне тогда, почему я не могу отсюда выйти!
СОНЯ
Я не знаю, правда, Лизунчик… Может быть, это испытание какое-то… Твоей веры… Нашей веры…
ЛИЗА
А что ее испытывать? И так все ясно!
СОНЯ
Попроси у Него. Помолись Ему. Как я молилась за тебя… Попроси, чтобы Он позволил тебе выйти отсюда…
ЛИЗА
Попросить?!
СОНЯ
Смирение… Может быть, Он смирения хочет…
Лиза кривится. Смотрит на икону.
СОНЯ
Тебе трудно, что ли? Ну? Ради меня… Ради Темы…
Лиза молчит. Проходится по церкви. Возвращается к Соне.
ЛИЗА
Ок.
Подходит к иконостасу, опускается перед ним на колени – картинно. Размашисто крестится.
ЛИЗА
Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаю! Дозволь покинуть храм Твой! Помилуй мя, Господи, и не даждь мне погибнуть! Помилуй мя, Господи, яко немощна есмь! Посрами, Господи, борющаго мя беса. Упование мое, осени над главою моею в день брани бесовския! Борющаго мя врага побори, Господи, и обуревающия мя помыслы укроти тишиною Твоею, Слове Божий!
Она поднимается с колен. Разворачивается лицом к Соне. А потом направляется к выходу из церкви. Соня, глядя, как та идет, тоже принимается креститься и бормотать молитву.
СОНЯ
Владыко Христе Боже, Иже страстьми Своими страсти моя исцеливый и язвами Своими язвы моя уврачевавый, даруй мне, много Тебе прегрешившему, слезы умиления; сраствори моему телу от обоняния Животворящаго Тела Твоего, и наслади душу мою Твоею Честною Кровию от горести, еюже мя сопротивник напои; возвыси мой ум к Тебе, долу поникший, и возведи от пропасти погибели: яко не имам покаяния, не имам умиления, не имам слезы утешительныя, возводящия чада ко своему наследию.
Пока она читает – Лиза идет вперед шаг за шагом, но каждый новый шаг дается ей со все большим трудом, будто она идет против усиливающегося ураганного ветра. На подступах к двери Лизу начинает шатать, она чуть не падает, но хватается за дверной косяк,
СОНЯ
Нет! Ну пожалуйста! Нет!
ИНТ. ПОДВАЛ ПРОПАВШЕГО. ДЕНЬ
Эля по-прежнему сидит в одной клетке с собакой. Пропавший сидит на перевернутом ведре, на котором Эля раньше с петлей на шее. Смотрит на нее.
ЭЛЯ
Слушай… Ну правда, дай мне во что переодеться, а? Зуб на зуб не попадает. И вообще… Чего в подвале сидеть?
ПРОПАВШИЙ
Без приказа нельзя, говорю же.
ЭЛЯ
Ну а что он тебе прикажет, твой командир? Он же нормальный человек, как и ты. Я так воспаление легких схвачу.
Пропавший тяжело вздыхает. Собака щерится, глядя на Элю.
ЭЛЯ
Ну хоть собаку можешь обратно забрать?
ПРОПАВШИЙ
Не любите вы собак, а? Не любите. И они вас не любят.
Собака начинает рычать.
ЭЛЯ
Она у тебя нервная какая-то. Не бросится?
Собака рычит громче. Пропавший смеется.
ПРОПАВШИЙ
Без команды не бросится. Да, Азорка? Не бросишься же? Или бросишься?
Собака подходит к Эле ближе, рыча. Эля, растерявшись, делает шаг назад.
ЭЛЯ
Это ты ее заводишь?!
ПРОПАВШИЙ
Нет. Он сам. Зверя чувствует. По запаху. Вспотела и стала подванивать сразу.
ЭЛЯ
Забери ее… его… пожалуйста.
ПРОПАВШИЙ
Да… Чувствует. Все чувствует.
(смеется)
И я чувствую. Это оттуда. С войны. И вот мы когда этот аул-то… Когда командир ровнять его сказал… Тебе зеркало дать, говорит, чтоб ты вспомнил, где ты, блядь, и кто ты? Или ты сам справишься? Я говорю – не надо зеркала. Приказа достаточно. Все три машины разом орудия развернули… И этот приказ, он мне… У меня все внутри перекручено было, и не отпускало, а командир… Снял вопрос. Давай, говорит. Действуй. Это знаешь, как хорошо было? Как когда чесотка у тебя, а тебе чесаться нельзя, руки связаны. А потом тебе развязывают их и говорят: на, чеши. И ты чешешь, чешешь. Чешешь. До крови.
В Эле что-то меняется. Она перестает жаться в угол. Выпрямляется.
ЭЛЯ
Чтоб ты сдох. Давай, мразь. Натрави на меня свою псину. Все равно сдохнешь. Ты прав. Эта война тебя везде найдет.
Плюет в него.
ПРОПАВШИЙ
Вот. Во-от. Вот ты и запела, сучка ты моя сладкая. Только знаешь, в чем разница между мной и тобой? Ты зверь, а я солдат. Это ты можешь глотки рвать. А я на войне. Я приказа дождусь.
ЭКСТ. ДЕРЕВНЯ ТОПИ. СУМЕРКИ