Топить печаль в бушующем пламени
Шрифт:
Но кто мог знать, что спустя столько лет после того, как он избавился от сердца, его постигнет «рецидив», и это обернется для Его Величества еще большими хлопотами.
Шэн Линъюань оглянулся и увидел, что Сюань Цзи последовал за ним, с тревогой озираясь по сторонам. Недолго думая, Его Величество растворился в воздухе, слился с западным ветром, пролетел над Сишань, проскользнул мимо ряда уличный фонарей и сквозь бурный поток машин понесся к центру города.
Миг, и божественное сознание Сюань Цзи накрыло всю гору. Почувствовав на себе взгляд прямого потомка их древнейших
Но Сюань Цзи так никого и не нашел.
Если бы Его Величество не боялся Небесного Бедствия, он мог бы применить свой самый продвинутый трюк, способный ослепить даже «глаза познания» южных обезьян. Но несмотря на то, что в этом мире он вынужден был подчиняться законам небес, если Шэн Линъюань не хотел показываться кому-либо на глаза, то у него в запасе было еще много способов скрыться из виду и не дать никому себя найти.
Сюань Цзи нахмурился и вспомнил слова, сказанные Шэн Линъюанем на обратном пути из Цзянчжоу.
Бессовестные, несправедливые, грубые и неимоверно постыдные слова.
Человек и меч. Каждому из них уготованы разные дороги… Разве это не абсурд?
В тот день Сюань Цзи решил, что Его Величество сказал такое «неспециально». Он был ослаблен и ранен. Но теперь он понял, что все было совершенно не так. Шэн Линъюань сказал это уже после того, как все тщательно обдумал!
Что в прошлом, что теперь, все раны и травмы быстро превращались в гнев. Сюань Цзи десятилетиями предавался отчаянию. Всю жизнь его мучило видение того, как чья-то тень, очертя голову, прыгает в раскаленную магму.
«Я ждал тебя три тысячи лет, и ты смеешь говорить, что у нас разные дороги?» — подумал Сюань Цзи.
Оказавшись в городе, Шэн Линъюань заметил, что количество машин на улицах заметно сократилось, многие из магазинчиков уже готовились закрыться. Подняв глаза, он посмотрел на огромный рекламный щит и увидел надпись: «Счастливого Нового года!». Он был ошеломлен. Задумавшись, Шэн Линъюань попытался прикинуть, сколько времени прошло, но так разволновался, что решил, будто приближался канун лунного Нового года.
Он не понимал, в чем разница между «григорианским календарем» и «лунным календарем». По его расчетам, они отличались на один или два месяца. Шэн Линъюань размышлял о том, что современные люди, вероятно, сильно из-за этого путались. Если праздник значился в григорианском календаре, его праздновали. Если в лунном — тоже. Люди пользовались возможностью отдохнуть и отмечали Новый год дважды.
Новый год, Рождество или День холостяка2 для Шэн Линъюаня ничего не значили. Но канун лунного Нового года был для него особенным днем.
2 ??? (shuang shiyi) — китайский современный праздник, который отмечается одиннадцатого ноября. Посвящен людям, не состоящим в браке.
Шэн Линъюань остановился на незнакомом пешеходном мосту. Он понятия не имел, в каком именно районе
3 Судя по названию ????, это знаменитая песня «My heart will go on» от Селин Дион.
Шэн Линъюань не понимал иностранных слов, но музыка не имеет границ. В незнакомой мелодии чувствовался намек на одиночество, невесомый, словно морской бриз.
Подождите-ка, морской бриз?
В Юнъане не было моря. Город находился на северо-западе страны, и снег, что выпадал здесь зимой, образовывался из влаги, скопившейся в атмосфере за лето. Нужно было хорошенько постараться, чтобы почувствовать что-либо. Но Шэн Линъюань отчетливо услышал ни на что не похожий запах моря.
Накативший откуда ни возьмись туман сковал его с ног до головы, и темная энергия, окутывавшая его тело, превратилась в тонкую ледяную корку.
Кто-то пытался отыскать его здесь, на суше, используя при этом русалочий язык. А стоявшая в городе влажность служила неплохим проводником.
Однажды побывав на родине русалок, кое-кто значительно улучшил свои способности!
Стараясь не обращать на происходящее никакого внимания, Шэн Линъюань развернулся и зашагал прочь. Спустившись с моста, он закрыл глаза и снова растворился в воздухе. Невидимый, Его Величество поспешно свернул в переулок рядом с мостом. Но туман, что следовал за ним по пятам, не желал исчезать. Казалось, он просачивался под кожу и впитывался в кровь.
Вдруг с неба опустилась огромная тень. В узком переулке послышался шелест хлопающих крыльев. Стая пролетавших мимо голубей испугалась и, развернувшись, припустила в обратном направлении. Как бы Шэн Линъюань не старался, он так и не смог избавиться от вездесущего тумана, въедавшегося в тело как нарыв. Наконец, Его Величество увидел, что пяти шагах от него стояла «огромная птица». «Птица» молча смотрела на Шэн Линъюаня, но тот совершенно не желал ее видеть.
Сюань Цзи спустился на землю, но крылья не сложил. Его напряженные плечи выдавали, как сильно он нервничал.
Шэн Линъюань вновь развернулся, чтобы уйти, и Сюань Цзи немедленно последовал за ним.
Шэн Линъюань не хотел говорить с ним и целеустремленно шагал вперед, потому Сюань Цзи взлетел и повис перед ним вниз головой.
Но Его Величество не произнес ни слова.
Наконец он вздохнул и покорно сдался, подняв глаза на висевшего в воздухе Сюань Цзи. Но бросив на юношу короткий взгляд, Шэн Линъюань тут же опустил голову. Крылья Сюань Цзи горели ярче солнца. Даже повернись Шэн Линъюань спиной, он все равно бы видел этот свет. Сияние ослепляло его, и Его Величество чувствовал, как начинается мигрень.