Топить печаль в бушующем пламени
Шрифт:
«Все в порядке, — наконец, сообщил Сюань Цзи. — Не нужно никого спасать. Гора Бицюань превратилась в огромный хого3, не стоит подкидывать в него овощи. Когда станет попрохладнее, мы сами отыщем выход. Не волнуйтесь, директор Сяо. Мы, скромные бессмертные, не столь требовательны к благам цивилизации. Мы сможем прожить без еды и питья, можем даже не дышать».
3 ?? (huoguo) — хого, китайский самовар (для приготовления горячих блюд из овощей, мяса и др.)
— Серьезно?
«Нет! Вот этого не надо! — «Сюань Цзи» спикировал вниз и принялся порхать вокруг директора Сяо, после чего храбро опустился на его макушку и посмотрел вниз. — И не ищите Ло Цуйцуя. Его съели... С вами еще не связывались ребята с Бицюань? Как там сейчас обстоят дела?»
Гора Бицюань вновь и вновь содрогалась от подземных толчков.
К счастью, местный рельеф был непригоден для проживания и поблизости не было населенных пунктов.
Разве что, на одном из склонов начался оползень, и прибывшим на место пожарным и спасателям пришлось отступить.
Ожидавший на борту вертолета наблюдатель опустил бинокль и с сомнением произнес:
— Похоже, на этой горе что-то есть.
— Бицюань превратилась в кипящий котел, конечно же, там что-то есть! Разве ты не видишь языки пламени?
— Нет, там внизу какой-то камень. Похоже на статую…
Земля и растения горы Бицюань обратились в пепел, песок и осколки валунов опасными реками катились со склонов вниз. А дальше, у подножия, действительно виднелся голубовато-серый камень…
— Господи…
Древняя гора внезапно оказалась огромной статуей богини.
Это была поистине искусная работа, мастер проработал каждый волосок. Каменная женщина казалась живой, но не совсем настоящей.
Никто не знал, что за голубоватый камень, но статуя, похоже, не боялась огня. Чем жарче было вокруг, тем яснее становился ее облик. Во лбу богини вспыхнула искра, ровно в том месте, куда рухнула прилетевшая из Чиюань половина тела Ло Цуйцуя.
В это время на другом конце страны ревербераторы продолжали транслировать свой сигнал, а Отдел восстановления занимался тем, что пытался успокоить людей. Без дела не остались и оперативники. Они отважно боролись с мутировавшими растениями, заполонившими весь каньон. У растения не было своего сознания, но они не прекращали атаковать. Но даже несмотря на их силу, оперативники быстро раскусили их тактику.
Придя в себя, Пин Цяньжу услышала поблизости радостные крики, за которыми последовал громкий шум. Группа оперативников с корнем выкорчевала из земли одно из деревьев.
Увидев, что к ним кто-то идет, один из них стянул с головы шлем и крикнул:
— Сестрица, мы малы, но уда…
Радостные крики резко прекратились. Довольный собой оперативник тут же замолчал и оглянулся на своих коллег…
На месте упавшего дерева зияла глубокая яма. А на дне ямы виднелся круг, сотканный из жертвенных текстов.
Письмена вились вокруг статуи неизвестной древней богини.
Она пролежала в земле тысячи лет, но
Глава 134
В уголке глаза Шэн Линъюаня появился каплевидный шрам, и Его Величество молча улыбнулся.
На руинах горы Бицюань, на горе Сишань и во множестве других «кровеносных систем земли», словно побеги бамбука после теплого ночного ветерка… выросли статуи. Некоторые из них были вырезаны из дерева, другие вылеплены из глины, третьи выточены из камня.
Казалось, статуи долго прихорашивались, тщательно отряхиваясь от пыли, прежде чем выйти на сцену финального акта и показать миру свое истинное лицо.
Глазами захваченной вороны Сюань Цзи рассматривал фотографии, сделанные оперативниками Управления у горы Бицюань. Он был ошеломлен. Лицо каменной женщины казалось ему знакомым. С минуту подумав, Сюань Цзи внезапно повернул голову.
— Похоже, это действительно она. Вернувшись из «Небесного нефритового дворца» я пришел к выводу, что возможных инициаторов можно по пальцам пересчитать. Но кто, кроме нее, пошел бы на такое? Люди вечно судачили о том, что я мало чем похож на своего отца. Неудивительно, что императрица Чэнь не желала меня видеть... Не в моих силах долго прятаться от неприятностей, — вздохнул Шэн Линъюань.
Чертами лица каменная богиня сильно напоминала Шэн Линъюаня. Они были словно близнецы.
И пусть Сюань Цзи видел ее впервые, вывод напрашивался сам собой. Статуя принадлежала принцессе Ваньфэй, доставившей немало проблем императорскому двору.
Ведь именно она была родной матерью Шэн Линъюаня.
— У меня в глазах рябит? — прошептала Шань Линь, — но... Лица этих статуй. Они меняются?
Выросшие из земли статуи улыбались все шире и шире. Сперва их улыбки казались сдержанными и кроткими, словно у принцессы, свободной от мирских забот. Но окончательно выбравшись на поверхность, статуи принялись демонстрировать свой истинный облик. Уголки их резных ртов поползли вверх, словно цветочные лепестки, безжалостно стирая следы прежнего достоинства. И темная аура плотной вуалью окутала выразительные лица.
— Постойте-ка, когда их изготовили? И почему все они сделаны из разных материалов? И нет, у меня не приступ ОКР, я просто пытаюсь понять, это вышло случайно или было сделано намерено? — сказал Сяо Чжэн.
Сами по себе статуи, не важно, из камня они или из дерева, были творением человека. Но если кто-то начинал поклоняться им, желая создать «духа» из ничего, нужно было соблюсти определенные условия.
Во-первых, таким статуям нужен был статусный прототип. Цинлун или Чжу-Цюэ отлично подходили на эту роль, а вот воробей, ворона и им подобные, нет. В противном случае, столь популярные в интернете кошки давно захватили бы мир. Во-вторых, прототип должен был обладать огромными возможностями и, в идеале, пережить Небесное Бедствие. А еще он должен был быть невероятно упрямым. Таким, чтобы этого упрямства хватило на уничтожение целого народа.