Тополиный пух
Шрифт:
— В другой раз — с удовольствием.
— Ну хоть поужинаем!
— Да я сыт.
— Ну хорошо, уговорил. Давай так, девчата поужинают, а мы с тобой просто посидим у камина, поболтаем, не возражаешь? Я тебя таким вином угощу! Век не пил! А потом поедешь.
— Согласен, — улыбнулся Степанцов.
Действительно, куда он торопится? Да и разговор с Федором не закончен. Он так и не сказал, какие мысли у него возникли по поводу прекращения неприятного дела.
В дом они вернулись, когда совсем стемнело.
В большом холле,
Степанцов осматривался и усмехался: умеет Федя пыль в глаза пустить, и, главное, кому? Девочки — простые официантки, ну, молоденькие, ну, действительно довольно симпатичные, но для них-то зачем гнать эту туфту?
Вероятно, Федор понял, о чем он. думает, подошел и негромко заметил, показав на них, поправлявших у большого напольного зеркала свои незамысловатые прически:
— Я люблю устраивать им такие вечеринки. Уверяю тебя, благодарность не знает границ. Смотри, если что?
— Мы ж договорились.
— Молчу! Девчата, к столу!
«Интересно, — хмыкнул про себя Степанцов, — и часто он их подкладывает под своих гостей? И зачем, с какой целью? Ведь Федя без умысла никогда ничего не делал. Или все то осталось в прошлом? Вряд ли. Да, впрочем, что мне за дело, по какой причине Федор демонстрирует свою щедрость? Не за так же, а за конкретные ответные услуги, о которых он еще обязательно скажет… Что ж, подождем».
Понемногу потягивая отличное домашнее абхазское вино и закусывая его ломтиками острого сыра, он сидел в кресле у камина и ждал, когда можно будет наконец вернуться к своей «больной проблеме».
— Ты говорил — подумаешь, — напомнил он Федору, молчаливо взиравшему на огонь.
Девицы уже покончили с ужином, и Федор отправил их вниз, в подвал, где у него имелась сауна с небольшим бассейном.
— А я уже подумал, — ответил тот, разглядывая свой бокал с вином на просвет. — Отличная штука, да? — Он дождался ответного кивка и продолжил: — Мне его ребятки прямо оттуда доставляют, ни у кого в Москве такого нет. Персональный заказ… Даже когда война у них была, ни разу не обманули — всегда в срок и только высшего качества.
— Да ну? — подначил хвастуна Кирилл.
— Ей-богу. Зря не веришь. Сам Ардзинба указание дал.
— Значит, было за что? Помогал небось?
— Исключительно по-соседски, Кира! — Федор захохотал, но как-то резко оборвал себя и в упор взглянул на него: — А тебе, Кирюша, сейчас нужно, чтоб все враз утихло, верно?
Степанцов кивнул.
— А также выяснить, какая сука сочинила, чтоб принять радикальные меры и избавить тебя от повторения пройденного, правильно понимаю?
— Правильно.
— Ну вот и порядок. Займусь. Дам команду по службе. Найдут и обеспечат. А вот как быть с Генеральной прокуратурой — не знаю, это уж твоя инициатива. Может, сам и остановишь? Мол, ну вас всех к чертям собачьим! Кончайте, ребята, свое расследование, от него только лишние хлопоты и вам, и мне. Да и народ косо посматривает. А трясти журналистов — последнее дело, они ведь со зла еще худшие гадости навыдумывают. Собака лает, ветер носит…
— А караван идет…
— Какой караван? — вмиг насторожился Кулагин.
— Да это я так, пословица есть такая.
— А-а, ну да…
— Все бы оно так, но ответной реакции не могу предвидеть. И как отзовется там? — Кирилл ткнул пальцем в потолок. — В моем положении, по правде говоря, всякий риск вообще должен быть исключен, понимаешь? То я попросил генерального прокурора о помощи, то сам же дал отбой, хотя причин для этого пока нет. Что наверху скажут? Ведь обязательно донесут!
— Это как пить дать, Кира… Да, понимаю… Кажется, в шахматах есть специальный термин, когда, как ни пойдешь, все равно тебе мат… Но можно и проще поступить. Аккуратно перекрыть кислород этому твоему Турецкому, если он вдруг проявит ненужное рвение. Как считаешь?
— Странный человек, — развел руками Степанцов, — зачем же я стану учить профессионала? Я умею делать свое дело, за что отвечаю собственной головой, ты — свое, а вместе мы — сила.
— Хорошо сказал. Это я буду иметь в виду. И моим передам — нет, не команде своей, а соседям, — Федор обвел взглядом стены, — просто перескажу твои слова насчет умения и ответственности, и они поймут. И правильно оценят. Кстати, и ты можешь всегда на них рассчитывать, я потом тебя сведу, познакомлю с ними.
— И все-таки я не понимаю вас, Федя… Проблема-то, гляжу, не бог весть какая, неужели вы сами, своими силами не смогли решить ее? Или ты чего-то недоговариваешь?
— Ну, если, Кира, тебе надо, как первокласснику, все растолковывать? Не могут они этим заниматься! Западло им, говоря языком твоих бывших осужденных.
— Что, и тебе тоже западло? — усмехнулся Кирилл.
— А вот мне — нет. Но мы, своим сходом, только не путай понятия, решили, что дело должно решиться исключительно по закону — раз и навсегда. И еще учти, здесь уже столкнулось так много разных интересов, что, если оттягивать дальше, результат может оказаться отрицательным. А этот вариант вообще никого из нас не устроит.