Топор гуманиста
Шрифт:
Почему нет. Разве я дикарь какой-нибудь?
Я еще с полчасика позабавлялся с разными компьютерными игрушками, а потом мы с Усмановым поехали на холм за моей женой. На моем грузовике и его "мерседесе".
Жена моя, конечно, сразу обрадовалась предложению. Даньку на вечер сплавила подружке и стала такая возбужденная и даже аппетитная. Подобной она была, когда впервые повстречалась мне на пляже в израильской Натании. Вот что делает с женщиной сильный интерес к новому представителю мужского пола. А девочкой Хожи оказалась его секретарша. Это мне не слишком понравилось, как будто проделывалось
В ресторан мы отправились не китайский и не итальянский, каких тут полно на каждом шагу, а в самый натуральный кавказский, хотя он почему-то назывался русским. Здесь все было острое, перченое, с аджигой – для луженых кишок и для дальнейшего возбуждения моей жены. А еще, как я догадался, в кавказскои ресторане обсчитывали – так что, оставь же деньги всяк сюда входящий. Хорошо, что угощал Усманов, у которого все было схвачено и оплачено. Вдобавок, в отличие от прочих местных кабаков, после девяти вечера здесь начинались песни и танцы народов СССР.
Хожа подвывал что-то свое гортанно-горное, моя моментально расковавшаяся жена выкаблучивала "фрейлехс", эти темпераментные личности были весьма довольны друг другом. Массовик-затейник тем временем травил анекдоты: "Аслан упал с кровати во время полового акта и сломал руку.– А с кем был акт?– Да с кроватью."
Мне же осталось общаться с Женевьев, Женей. Она оказалась образованной франкофонкой, которая кроме английского, французского, совсем неплохо владела русским и немного фарси – на этом языке я тоже мог изобразить элементарный разговор после Герата. На первый взгляд она была строгой и деловой, а на второй – совсем не такой засушенной и замкнутой, как англоканадки. Хотя ей было далеко до обезьянисто-попугаистых Хожи и Риты. Впрочем и мне было до них далеко. Я сразу остро почувствовал свою вину из-за того, что замариновал Риту в баночку моей землековырятельской жизни.
Мы с Женей трепались о Канаде, Афганистане, России и немного о работе Усмановской фирмы; вообще толковища "за жизнь" и душевный понос на Западе не приняты даже среди хорошо знакомых, тем паче запрещено обсасывание всяких личных моментов.
Оказалось, что Миша и Лева талантливые программисты, им удалось построить компьютерные пространства и виртуальные реальности, невероятно вовлекающие и даже "поворачивающие" мозги игроков. Напрограммировали они видеозвуковые ряды, с помощью которых пользователь спокойно попадает во внутренний или внешний мир какого-нибудь животного, растения, камня, фантастического монстра и даже бестелесного существа. С помощью Мишиного и Левиного искусства человек может постичь, что такое – быть зверем или демоном. Для этого, конечно же надо шлем с монитором на черепушку надеть, чтобы виртуальная реальность проецировалась прямо в зрачки, а на руки – перчатки с позиционными датчиками. Ну, а Хожа Усманов проталкивает творения Миши и Левы на рынок, перенасыщенный разными программными продуктами.
Вел я тихую беседу с Женей, а тем временем Рита и Хожа буйно веселились. Не реагировала моя жена и на предложение закончить веселье – дескать, она договорилась с подружкой, чтобы Данька там заночевал на крайний случай. Надо же и разрядиться от скуки. Потом я, ослабев от кавказской кухни, отправился пообщаться с горшком, а по дороге со все большим неудовольствием созерцал воровские рожи прочих посетителей, певцов и музыкантов. В сортире я задержался несколько больше, чем требуют приличия, а когда вернулся в зал,
– Не волнуйся, дорогой, найдутся.– кажется, его бы не обеспокоила даже проглоченная мною мина.
– Но там моя жена.
– Жену не так просто потерять, дорогой.
Я выскочил на улицу – "мерседеса" и след простыл. Впрочем, грузовичок спокойненько стоял на своем месте. Ну что тут попишешь? Не попишешь, так поиграешь. Я забрался в машину, включил двигатель и через стабилизатор врубил компьютер. И надо же, там имелась игра "пропавшая жена". Талантливо созданная Мишей и Левой. На экране жена исчезала и появлялась, превращалась в скалу и в корову, в цветок и ручеек, а программа все просила угадать, где и кто она. Когда жена находилась снова, то лишь едва напоминала исходный образец…
Неожиданно в дверцу автомобился кто-то постучал – я открыл и узрел симпампушку Женю.
– Ну вот и пришлось им снова свидеться, красавице и монстру, умнице и неучу, Красной Шапочке и Серому Волку. А где, кстати, ваш босс и моя Рита?
– Они вас искали, но не нашли, затем уехали в night-club "Минамото". А я просто гуляла, ждала вас на улице, чтобы сказать, где это находится.
– Искали они меня, наверное, как ищут гриб-поганку… Да не поеду я туда.
В самом деле, не болтаться же мне как репей на чьем-то хвосте. Для Риты я давно уже означаю некий предмет на двух ногах, так что ей выбирать – трахаться ли с первым попавшимся мужиком или переночевать у подружки.
– Я домой поеду, Женя.
– У вас большой уровень алкоголя в крови для долгой ночной езды.
– А пофиг. Алкоголь ведь это не моча.
– Вас может задержать police.
– Отдохну в камере. У меня с клопами пакт о ненападении.
– Может лучше остановиться в hotel?
– Там слишком сухо. Мне больше канава подходит.
– Тогда, Николя, переночуйте у меня.
– Не ожидал такой смелости от вас.
– Вы ведь не насильник?
Все-таки это был вопрос, а не утверждение.
– Скажу больше, Женя, я – жертва насилия со стороны женщин, особенно крепкого телосложения.
– Тогда удовольствуетесь диваном в dinner-room. Я много работала с русскими… выходцами из России, и знаю, что вы приходите на выручку друг другу.
– Да, выручку всегда пособим пропить. А когда мы скидываемся на троих – это вообще образец кооперации.
Женевьев села за руль, мы пронеслись по замершим улицам ночного Питтстауна и вскоре я оказался в гостях.
Ее квартирка на Уоллнат-корт была не просто приличная, а даже классная. Очень заковыристая планировка. Я вначале даже не мог сообразить, где тут спальня, где сортир, ванна вообще на каких-то полатях оказалась. Ходи и рассматривай как в музее. В общем, капиталоемкая квартирка. Похоже, Усманов, как и многие "князья" последнего разлива, не знал, каким еще курам клевать его деньги.