Топор
Шрифт:
– Именно так вы сказали.
– Я хотел сказать, на той неделе, когда это произошло.
– А когда это случилось, мистер Лассер?
– Перед той пятницей.
– Перед какой пятницей?
– Тре... Да, третьего, в пятницу.
– Продолжайте, мистер Лассер.
– Вот на той неделе у меня и появилась мысль его убить.
– То есть перед Новым годом, хотите вы сказать?
– Да.
– Когда же? На Рождество?
– Между Рождеством и Новым годом.
– Хорошо, мистер Лассер, продолжайте. У вас появилась эта мысль, и что же дальше?
– В
– А мы думали, что вы никогда не выходите из дома, мистер Лассер.
Лассер несколько секунд не мог совладать с собой: его била дрожь, зубы стучали, руки тряслись. Наконец он сумел собраться с силами и, заикаясь, произнес:
– Обычно я не выхожу. Но на этот раз в... вышел. Уб... бить его.
– Каким образом вы предполагали убить его, мистер Лассер?
– Что? – Каким образом вы намеревались убить вашего отца?
– Топором.
– Вы взяли топор с собой?
– Нет. Я н... нашел топор там. В подвале.
– Топор был в подвале?
– Да.
– Где именно?
– Возле... топки.
– А не в кладовой?
– Нет.
– Вы знали, что там есть топор?
– Что?
– Вы когда-нибудь бывали в этом подвале, мистер Лассер?
– Нет.
– Откуда же вы тогда знали, что там есть топор?
– Что?
– Мистер Лассер, откуда вы знали, что в подвале будет топор?
– Я... я не знал.
– Тогда каким же образом вы собирались убить своего отца?
– Я об этом не д... думал.
– Вы собирались решить это на месте, верно?
– Совершенно верно, – сказал Лассер.
– Ты записываешь, Фил? – спросил Карелла у стенографа.
– Ага, – отозвался стенограф, не поднимая глаз.
– Продолжайте, мистер Лассер, – предложил Хейз.
– Ч... что вы хотите знать?
– Что вы делали после того, как убили его?
– Я...я...я... – Он никак не мог одолеть этого слова. Глотнув, он предпринял новую попытку. – Я... я... я... – Он так дрожал, что слово застряло у него в горле. Он побледнел, и Карелла не сомневался, что через несколько секунд либо его вырвет, либо он хлопнется в обморок. Ему было жаль Лассера и хотелось чем-нибудь помочь.
– Мистер Лассер, может, принести вам кофе? – предложил он. – Хотите выпить чего-нибудь горячего?
– Н... н... нет, – с трудом выдавил из себя Лассер.
– Мистер Лассер, в день убийства вы тоже плохо себя чувствовали?
– Ч... ч... что?
– Когда вышли из дома, я имею в виду?
– Нет, я ч... ч... чувствовал себя хорошо.
– Мистер Лассер... – начал было Карелла, но Хейз его перебил:
– Мистер Лассер, зачем вы нам лжете?
Лассер вдруг поднял взгляд, замигал и снова затрясся.
– Зачем вы говорите нам, что убили вашего отца, когда ничего подобного вы не совершали? – спросил Карелла.
– Я убил!
– Нет, сэр.
– Убил! Ч... что с вами? Р... р... р... разве...
– Успокойтесь, мистер Лассер.
– Разве вы не видите, ч... ч... что я говорю правду?
– Мистер Лассер, человек, который нанес удар топором, был сильным, беспощадным и действовал безошибочно. Вам
– Я это сделал, – сказал Лассер и опять задрожал. – П... поверьте мне. Я это с... с... сделал.
– Нет, мистер Лассер.
– Да.
– Нет. Зачем вы пришли сюда?
– Потому что я уб... уб... уб...
Он не мог произнести этого слова. В мучительном молчании они ждали, пока он справится с ним, и, наконец, когда, словно судорогой, свело и отпустило его тело, он выплюнул его, как кусок грязи, прилипшей к кончику языка.
– Убил! – выкрикнул он. – Я убил своего отца!
– В таком случае, мистер Лассер, – спокойно сказал Карелла, – надеюсь, вы не будете возражать, если мы возьмем у вас отпечатки пальцев и сверим с найденными нами в подвале?
Лассер молчал.
– Мистер Лассер?
Он ничего не ответил.
– Мистер Лассер, – ласково обратился к нему Хейз, – почему вы сегодня вышли из дома?
Лассер вдруг зарыдал. Полицейский стенограф в удивлении оторвал глаза от блокнота, и Карелла взмахом руки велел ему уйти. Стенограф встал не сразу. Тогда Карелла взял его за локоть и поднял со стула.
– А дальше мне не надо записывать? – спросил стенограф.
– Нет, – ответил Карелла. – Если вы нам понадобитесь, мы вас позовем.
– Ладно, – не стал возражать все еще удивленный стенограф и вышел из комнаты.
А Тони Лассер, сидя на стуле возле затянутого легким морозцем окна, продолжал дрожать и всхлипывать.
– Что случилось, мистер Лассер? – спросил Карелла.
Лассер покачал головой.
– Должно быть, что-то случилось, раз вы пришли сюда, сэр.
Лассер снова покачал головой.
– Может, расскажете нам? – участливо предложил Хейз, и Лассер дрожащими пальцами вытащил свой носовой платок, высморкался и затем, по-прежнему заикаясь и всхлипывая, поведал им о том, что произошло.
Кто-то с тихой нью-эссекской улицы с ее домами, выстроенными в стиле эпохи Тюдоров, кто-то из соседей Тони Лассера...
– Не миссис ли Московиц из дома напротив? – спросил Карелла.
– Нет, нет, – сказал Лассер, – нет, не миссис Московиц. Она ужасно надоедливая, но ничуть не злая женщина. Нет, это был другой человек, неважно кто именно, просто сосед.
– И что же случилось? – спросил Хейз.
Вот этот кто-то явился накануне к Тони Лассеру. В качестве представителя, так сказать, от группы линчевателей северного варианта, потому что никого они не собирались вешать или мазать дегтем с перьями, разумеется, нет, если «им будут соответствовать». Именно так выразился сосед Лассера. Он сказал, что все будет в полном порядке и все будут довольны, если «им будут соответствовать». До той минуты Лассер понятия не имел, чего хочет от него этот сосед. Он вышел к нему из кабинета в задней части дома, где рисовал картинки для очередной детской книжки, а тут явился этот незнакомец... практически незнакомец... которого он видел раз-другой в окно, но знаком не был. Незнакомец этот завел разговор о «соответствии», и Лассер спросил его, что он имеет в виду.