Тор. Компиляция
Шрифт:
— Понял тебя, — прервал я «Мастера» и приказал ему: — Еще раз проверь систему безопасности бункера.
— Слушаюсь, командир.
ИИ временно отключился, а я покинул пост оператора и вошел в оружейную комнату рядом с операционным залом. Здесь были только свои, боевики Ломова, бывалые абордажиры, и полтора десятка механических стрелков. Жора тоже находился в оружейке, и он уже надел бронедоспехи.
— Что-то случилось? — Ломов посмотрел на меня и вопросительно кивнул.
— Пока нет, — покачал я головой и сказал: — Для меня
Услышав это, абордажиры заметно напряглись — если командир решил экипироваться по-боевому, то это неспроста. Явных признаков опасности по-прежнему не было, но мне никто не возразил. Наоборот, бойцы помогли облачиться в броню, и я взял штурмовой автомат «марлин», оружие надежное и знакомое. После чего проверил связь и несколько раз присел. Скрипнув сервомеханизмами, тяжелый бронедоспех послушно повторил мои движения, и на губах появилась еле заметная улыбка. Как ни крути, а в броне спокойней.
Впрочем, улыбка с лица сползла сразу, так как на связь вышел «Мастер»:
— Командир, обнаружено слабое место в системе безопасности. Третий отсек, шестой коридор. Он смыкается с заброшенной вентиляционной шахтой Генерального штаба. Теоретически через нее возможно несанкционированное проникновение в подземелье.
— Слышал? — посмотрел я на Ломова.
— Так точно!
— Живо туда, и прихвати побольше мехстрелков, да и гвардейцев тоже прихвати. Если нужно, взорви коридор.
— Понял!
Командный пункт Генштаба — это не только бункер с операционной системой. Это комплекс подземных сооружений, рассчитанный на работу и проживание тысячи человек. Часть помещений, например, казармы и столовые рядового состава, законсервированы за ненадобностью. И если с чем-то сравнивать КП Генштаба, то с линкором, который спрятан под землей на глубине ста метров.
Ломов и абордажиры метнулись в коридор, но опоздали. Нас тряхнуло, где-то невдалеке произошел подземный взрыв, а затем система внутреннего оповещения сообщила:
— Тревога! Прорыв в третьем отсеке!
Командиры космодесанта оказались хитрее, чем мы предполагали. Пока звездные штурмовики сражались на улицах столицы с гвардейцами, группы специального назначения проникли в подземелье. Наш просчет — мы упустили такую возможность из виду, и теперь нам предстояло за это расплатиться.
Бой начался практически сразу: третий отсек рядом с операционным залом. И мне пришлось принять в нем участие. Вместе с боевиками Ломова я выскочил из оружейной комнаты, и в центральном транспортном коридоре, который по ширине мог пропустить тяжелый танк, мы лоб в лоб столкнулись с космодесантом.
Перед нами, щелкая по полу металлическими ножками, двигались механические стрелки с пулеметами. Перед космодесантом тоже. Произведенные на одном и том же заводе машины сразу открыли огонь. В разные стороны полетели сегменты лап и куски металла, а пули крупнокалиберных пулеметов, пролетая сквозь строй мехстрелков, прошлись по бронедоспехам.
—
Мы, а вслед за нами полтора десятка бойцов вломились в помещение. Остальные бойцы, как правило, гвардейцы, попали под шквальный огонь. На них обрушился свинцовый ливень, и даже броня не смогла их защитить. Космодесанту, кстати, тоже досталось: передовая группа полегла полностью.
Сколько врагов проникло в подземелье, мы не знали. Но их цель очевидна — уничтожение КП и двойника. Следовательно, они попытаются как можно скорее пробиться в операционный зал, а нам необходимо их задержать до подхода подкреплений. Все просто, и меня пугало только одно — если они решат, что не смогут добиться цели, в ход пойдет какое-то мощное взрывное устройство, которое обвалит подземелье. Погибнут свои и чужие. Плохой расклад, но десантники — люди отмороженные, а значит, могут решиться на отчаянный шаг и напоследок громко хлопнуть дверью, чтобы их запомнили.
Тем временем перестрелка в центральном коридоре стихла. Механические стрелки самоуничтожились и поубивали всех людей, кто не успел спрятаться. Еще некоторое количество боевых машин осталось в строю, на охране лифтовых шахт и особо секретных помещений. Однако на ход боя они всерьез повлиять не могли. Теперь все в руках людей.
— Выходим! — подал команду Ломов и посмотрел на меня. — Командир, не рискуй!
Кивнув, я остался на месте, но отсидеться в тылу не удалось. За передовой группой космодесанта пошла вторая, более многочисленная. Боевики Ломова и гвардейцы вступили с ними в перестрелку. С обеих сторон моментально появились потери, и я увидел, как наши бойцы, отстреливаясь, стали отступать. И тут уже, хочу я или нет, необходимо отходить с ними, а иначе окажусь в ловушке.
Достав противотанковую гранату, я выдернул чеку и закричал:
— Бойся!
Свои меня услышали, мы на одной радиочастоте, и пригнулись. После чего я швырнул гранату в наступающих десантников и замер в дверном проеме отсека.
Граната, которая взрывается в замкнутом пространстве, не щадит ни своих, ни чужих. Но наши бойцы получили остаточные осколки, а космодесанту досталось крепко. Двоих насмерть, осколки прошили броню, и несколько человек получили контузии. И хотя это их не остановило, бой продолжался, я выиграл пять-шесть секунд, которые использовал для бегства.
На ходу стреляя в десантников из «марлина», я выскочил из помещения в коридор и, не отпуская спускового крючка, рванул в сторону операционного зала. Бойцы меня прикрывали, как могли, и я словил всего пару пуль, которые щелкнули по броне и отскочили.
Стоп! Я в относительной безопасности. За спиной операционный зал, и там кавардак. Кто-то из рядовых операторов бежал или прятался под стол, гвардейцы занимали оборону, а члены моей команды — андроид, Диана и Трофимов — продолжали работу.