Тор
Шрифт:
Прерывая наш разговор, пискнул коммуникатор. Часовой привал был окончен, и значит надо двигаться дальше.
Поднялись. Включили один из фонарей и потопали по коридору. Шли недолго, минут двадцать, и снова дверь. Обозначения имеются, но только цифровые и буквенные — никаких надписей. Попробовали открыть бронезаслонку. Безрезультатно. И продолжили движение. Еще десять минут и снова дверь. Толкнулись и, о чудо, она слегка поддалась.
— Хр-р-р! — скрип петель и появилась щель. После чего мы с Раулем навалились на нее, и она открылась. Правда, не полностью, но человек пройти мог и это главное.
— Рискнем? — подсвечивая фонариком проход и пытаясь разглядеть, что находится
— Конечно, — направив в проем ствол автомата, ответил он.
— Тогда пошли.
Я прикрутил фонарь к своему «кайену» и проскользнул в новое помещение. Хакаранда последовал за мной, и на входе мы остановились. Огляделись и поняли, что попали в бытовую комнату. Вдоль стен ровные ряды металлических шкафчиков, а напротив нас новая дверь, на этот раз не бронированная, а пластиковая.
Хакаранда открыл один из шкафчиков. Внутри оказались истлевшие лохмотья одежды, защитная маска и детектор радиационного фона. В других было то же самое, то есть ничего интересного, и мы толкнули следующую дверь.
Пластик рассохся от времени, и едва мы к нему прикоснулись, как он покрылся трещинами. Еще одно прикосновение и он осыпался на пол. В пустом помещении этот звук прозвучал очень громко, и мы замерли. Мало ли кто или что может находиться в другой комнате. Однако на шум никто не прибежал и никак на него не отреагировал. ИИ базы, скорее всего, контролировал только часть подземелий, а иначе бы давно попытался прикончить нас. Но раз нас пока не тревожили, то можно было топать дальше, тем более что никакого иного выхода не было.
Следующим помещением, в которое мы попали, оказалась стандартная камера дегазации и дезактивации. Проход был открыт и, пройдя камеры очистки, мы оказались в огромном зале, который, что характерно, освещался световыми панелями. Поэтому фонарики были потушены и мы, двигаясь вдоль стен, стали осматриваться.
Кругом множество экранов и непонятных датчиков, древние коммуникаторы и планшеты, пустые кресла и столы с документацией на пластиковых листах, металлические ящики с инструментами и пакеты с одноразовой рабочей одеждой из синтетики. Немного дальше новые двери, которые мы пока не вскрывали, а в центре зала несколько пустых стендов и смотровых ям, рядом с которыми безжизненными истуканами застыли два десятка приземистых технических роботов. Больше ничего и Хакаранда, который заметил под потолком несколько видеокамер, спросил:
— Как думаешь, ИИ за нами наблюдает?
— Не знаю.
— И что теперь? Двинемся дальше?
— Подождем. Давай еще походим, и документы почитаем, глядишь, поймем, где мы оказались. Ведь здесь обязательно должен быть план объекта.
— Согласен.
Рауль занялся поиском схемы подземелья. Ну, а я подошел к самому представительному столу, который находился в хорошо освещенном месте и был сделан из настоящего дерева, после чего стал просматривать документы. Сначала, конечно, по привычке, попытался активировать планшеты и компьютеры, но безрезультатно. Однако мне и простых листов хватило. А когда я разобрался в том, куда нас занесла судьба и чем здесь занимались староимперцы, то подумал, что на объекте обязательно найдется очень много ценных и дорогостоящих вещей.
— Есть!
За спиной я услышал я голос Хакаранды, положил на стол стопку документов, которые успел просмотреть, и оглянулся.
— План?
— Он самый.
Бывший наемник передал мне сложенный вчетверо кусочек мягкого пластика. Я развернул его и увидел перед собой типовой план эвакуации с объекта «Х». Если верить ему, то мы находились на 4-м уровне, а всего их семь и они связаны лифтами и лестницами. Помещений на
— Нормально, — я свернул схему и вернул ее Раулю. — Теперь выберемся.
— Ага! — он кивнул и посмотрел на документы: — Что-то узнал?
— Да.
— И чем здесь занимались?
— Исследовали технику расы Думоскарц и работали с пленниками.
— Что это за раса такая?
— Я про них мало знаю. Известно, что они были похожи на змей, жили при повышенном радиационном фоне, имели хорошую технику и являлись одними из зачинщиков последней межзвездной войны. На схеме есть отметки: тюрьма и склад трофеев; вот там их трупы можно найти, объект-то был рабочий.
— Значит, вот для чего сюда перфен везли, радиаоактивный фон инопланетной техники снижать.
— Наверняка.
— И что теперь? Уходим?
— Конечно, а то неспокойно мне что-то.
— А разведку провести?
— Когда нас будет больше, тогда и погуляем по всем закоулкам, а пока надо выбираться отсюда.
— Как скажешь, Тор.
Хакаранда со мной не спорил. Он и сам прекрасно понимал, что вдвоем бродить по научно-исследовательскому комплексу, который, возможно, частично контролируется ИИ, опасно. Поэтому мы, определив путь отхода, двинулись к ближайшему аварийному выходу.
Выскользнули в другой коридор, который шел параллельно тому, что вывел нас на четвертый уровень. Поднялись на один этаж. Ничего подозрительного. Затем подъем еще на один, и опять тихо. До поворота, который мог вывести нас к лестнице на поверхность, оставалось всего ничего. Мы уже даже немного расслабились. Однако сделали это рано.
— Цок-цок-цок! — за поворотом послышался бодрый перестук металлических лап. Это был мехстрелок и, судя по тому, что перестук усиливался, он был не один. Вести бой в узком пространстве, где не нет никаких укрытий, было равносильно самоубийству, и мы решили сбежать от мехстрелков.
Бегом мы бросились назад. Спустились на один этаж и прислушались. Сначала тишина, а затем вновь цоканье металла по каменному полу. Естественно, стали искать место, где бы спрятаться, и оказались перед комнатой, которая была обозначена как ЦПУ — Центральное Пультовое Управление. Дверь открылась сразу, и мы вошли внутрь. На стене сотни приборов и к полу привинчено несколько стульев, на которых раньше сидели дежурные операторы, управлявшие жизнедеятельностью подземелья.
Рауль прикрыл бронированную дверь, а я подпер ее массивным железным ящиком. Больше сделать ничего было нельзя, и я присел на стул, который жалобно пискнул подо мной, а Хакаранда разместился напротив. Нам оставалось только ждать, вдруг, мехстрелки уйдут, а потом мы сможем вновь попробовать прорваться наверх. Так я думал и хотел поделиться своими мыслями с напарником. Было, даже рот открыл. Но неожиданно на меня навалилась слабость, и глаза стали слипаться, а потом, прежде чем провалиться во тьму беспамятства, я увидел, как через вентиляционную решетку в помещение проникает почти прозрачный туман.