Тора Бора
Шрифт:
– - Что это тебя разобрало, Марлоу?
– - Вечно всем недовольный старший помощник нырнул в отсек через комингс люка. Без пилотки его лысина отражала свет каждого плафона.
Строго по уставу и тем безумным наставлениям, которые так любят сочинять наверху, Марлоу доложил обстановку в отсеке. Далее он следовал за старшим начальником. Как и положено, в полушаге.
– - Воздух среднего давления в норме?..
– - спросил Лысый.
– - Проверили. Норма, сэр.
– - Пломбы...
– - Куда им деваться, сэр! Виноват, пломбы в порядке.
Задав еще пару
– - Что это, капитан?
– - Старпом уставился на Марлоу в упор.
– - Во имя скорой победы, сэр!
– - Рявкнул командир ракетно-торпедной группы.
– - Кто приказал?
– - Наливался красным старпом.
Личный состав отсека замер. Марлоу попытался улыбнуться.
– - Я знаю чему вы радуетесь, Марлоу.
– - Свирепо задышал старпом.
– Тому, что пятнадцать лет назад ваш отчим сдал вас, слабоумного, на полный пансион в военно-морские силы США. А не в танкисты и не в десантники. Жаль, я не был в тот день извещен об этом прискорбном приобретении. Уж я бы нашел способ переубедить вашего многомудрого отчима, что такие герои, как вы, нужны исключительно в пехоте. Чтобы там демонстрировали свой боевой дух. Когда их выкинут на песок в том же Афганистане. А мне здесь герои не нужны. Вы меня поняли?!
– - Да, сэр!
– - Мне не нужны художники!
– - Да, сэр!
– - Мне нужны обыкновенные, тупые ребята, которые в гробу видели всякую политику!
– - Да, сэр!
– - Которые палец о палец не ударят, пока их не пнешь, не то, чтобы изводить краску в патриотическом припадке!
– - Да, сэр.
– - А теперь за растворитель, и чтобы через три минуты этого!..
– - Палец старпома стучал по буквам, по "Томагавку" так, что эхо шло по отсеку: казалось, может сдетонировать боевой заряд.
– - Не было! Три минуты, Марлоу! Время пошло!..
– - Все в порядке?
– - Спросил командир атомохода, когда старпом вернулся в центральный.
– - Все готовы к стрельбе?
– - Все в порядке, сэр. Корабль к стрельбам готов.
– - Вытирал от краски руки старпом.
Ракеты, вырвавшись на поверхность, какое-то время словно раздумывали -отправляться им по назначенным в Афганистане целям или завалиться здесь и сейчас, в красные от закатного солнца волны залива. Но включались маршевые двигатели и "Томагавки" уходили вверх.
ТОРА БОРА
Часть третья
Не зря говорят: чтобы понять, что впереди, нужно оглянуться назад. Ничто не ново на белом свете. Всякое событие случалось. Все на земле делается людьми, а люди редко изобретают нечто действительно новое. Все самое славное в истории было. И самое бесславное. У людей одни и те же стремления, одни мотивы, будь то три тысячи лет до рождества Христова или две тысячи -- после.
Еще легче предвидеть будущее народа, если ты этот народ знаешь. Характер народа изменениям не подвержен, менталитет -- категория сакральная. Если какому-то народу, стране присуще миссионерство, надчеловеческое знание "как лучше",
Соединенные Штаты Америки с некоторых пор осознали себя такой страной. И на протяжении всего 20 века добивались одной цели -- стать вождем всех других народов. И с началом нового века, тысячелетия эта цель, похоже, начала сбываться. Миру была явлена новая империя, единственная из оставшихся. США -- Новый Рим.
В каждом времени существует своя Империя, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Римская империя -- высшая из ранее существовавших. И не только в славе, но и в падении...
10 ноября 2001 года, Новый Афон
Что заставило его отправиться именно в Грецию и вот сейчас стоять на палубе катерка, который ходко бежал к оконечности полуострова Айон-Орос, к куполам церквей, ничем не разнящихся с такими же московскими, российскими? Есть хороший ответ -- Бог весть.
После Лубянки Михеев появился в особняке, а на его столе лежал белый конверт. Михалыч развернул его и обнаружил билет, визу, туристическую путевку на свое имя.
– - Сережа, откуда?
– - Я думал, Михалыч, ты заказал.
– - Растерянно смотрел Сергей.
– Привезла какая-то девочка, сказала передать. Я хотел оплатить, оказалось, что все оплачено...
Там, где кем-то что-то оплачено, мистики не бывает. Кто-то хотел его видеть, назначил встречу именно в Греции и именно на Афоне. Хорошо, он поедет. Тем более, что настроение вполне способствует ни к чему не обязывающему путешествию.
Его отношение с религией... Какие они, эти отношения? Какие вообще они могут быть у сорокавосьмилетнего человека, который большую часть своей жизни не был ни гностиком, ни агностиком? Он даже узнал о том, что крещен, в тридцать три. Узнал совершенно случайно, на улице районного центра с бурятским названием Усть-Уда.
Перед самой смертью, в восемьдесят шестом отцу припекло ехать в Сибирь. "Поеду с Юрием", -- сурово осадил поднявшуюся было жену, которая поругивала "старого дурня" за вечные его сумасбродства. И Юрий поехал. Тем более, что там была все-таки его родина.
Отец с матерью вернулись из Сибири в Москву в пятьдесят четвертом, ему был год. Обычная история. Тоже факт -- питая его во младенчестве семейными преданиями, ни отец, ни мать ни разу не обмолвились о том, что были репрессированы. Он знал только, что встретились они в Сибири, хоть оба и из Москвы.
Отца по возвращению в первопрестольную реабилитировали сразу, он даже дослуживал, как тогда говорили, в органах. Мама на реабилитацию не подавала -- ни тогда, ни позже. Отмахивалась: зачем это ей, если и без того люди знают, что и как...
А в Усть-Уде первая же встреченная на улице женщина -- пожилая, в фуфайке и вязаном платке -- оказалась его... крестной матерью.
Ее остановил отец и та долго не могла взять в толк "чьих они", а когда признала отца, обрадовалась, как родному.