ТораДора
Шрифт:
– Я… не могу так на это смотреть.
Голос Китамуры упал.
– Я не думаю, что достаточно хорош для президента, которая может преодолеть любую преграду. Я знаю, что у меня не может быть цели такого же уровня, как у неё, и меня смущает это. Я хочу догнать президента, которая далеко впереди, но не могу… Я не хочу быть обузой для неё, не хочу быть тем, кто тормозит её. Но сколько бы я ни пытался, мне никогда не выйти на её уровень. Меня никогда не пригласят учиться за океаном. И я не могу бросить всё сейчас и отправиться за океан. Я ничего не могу сделать… В итоге, я всего лишь ещё один юнец, влюбившийся в
– Прекрати реветь.
– …Я не реву.
У Рюдзи болело в груди.
Китамура хочет подавить любовь к президенту. Рюдзи понимал его чувства. В «существует множество профессий» не было ничего неправильного, и это несложно сказать, вот почему Рюдзи так легко сказал это. Но это лишь формальность. Космонавты проходят очень строгие испытания при отборе, и пройти их удаётся немногим. Их работа очень сложна. Они несут на своих плечах все чаяния и надежды человечества. Неважно, насколько ты преуспел в другом начинании, неважно, насколько ты богат, это всё равно совсем другой уровень. Рюдзи понимал и это, но высказать вслух не мог.
Даже если он может помахать ей с земли, он никогда не будет равен ей. Слишком велика дистанция между ними.
Я очень чётко понимаю это.
—Вот почему я покрасил волосы. И даже пытался сбежать из дома. Хотя мои родители очень разозлились, они всё равно пытались защитить меня. Но сегодня… они спросили меня «Ты думаешь о своём будущем всерьёз?» «Мы слышали, ты не хочешь баллотироваться на пост президента?». Я сразу ответил «Я вообще больше не хочу ходить в школу!»
– Ты действительно… как бы выразиться… действительно упрям…
– Ну и в конечном счёте меня крепко отлупили, как ты можешь видеть. Впервые в жизни… Я получил немало нового опыта. Это действительно больно. Неудивительно, что мой отец разозлился, так что я сбежал из дома, испугавшись его. Как я мог рассказать им, что стоит за моим желанием бросить школу? Можно ли ожидать, что я расскажу им, что это от безответной любви?
– А ты правда хочешь бросить?
– Конечно, нет, никогда не собирался бросать. Я хотел… Если бы всё шло по плану, я хотел бы, когда она закончит школу, занять её место и сказать ей «Оставь всё на меня»… в надежде, что президент подумает, что я стал надёжным человеком.
– Так ты хотел, чтобы она увидела хорошие черты твоего характера, даже если вам не быть вместе?
– Ох, ну и это тоже. Никогда даже не думал об этом.
Рюдзи невольно рассмеялся и попытался примерить желание Китамуры на себя. Он наконец понял…
– Так вот оно что… Ты действительно хочешь стать президентом.
– Я разоблачён?
Китамура тоже засмеялся и тихим голосом поведал свой секрет.
– Да, я действительно хочу стать выдающимся президентом школьного совета. Вице-президента выбирает президент, так что я был донельзя счастлив, когда президент выбрала меня. Я подумал, что она наконец разглядела мои способности в полном объёме. Но президент скоро уезжает… Если я стану президентом, это будет символизировать конец всего, всё закончится… Нет, хоть я и решил, что всё должно закончиться… Нет никакой разницы, стану я президентом или нет, когда я окажусь разлучён с ней… но я не хочу идти против своего чувства «хочу стать президентом» и не хочу отрекаться от чувства, что я испытал, когда был выбран вице-президентом.
– Быть не в силах добиться того, чего хочешь, такова жизнь…
Рюдзи неожиданно испытал чувство дежавю и почувствовал огромное желание улыбнуться, когда вспомнил, чем оно вызвано. Он выдохнул облачко белого пара, уголки губ скривились в улыбке.
– Ты чего так неожиданно улыбаешься?
– Да ничего, просто кое о чём подумал… Тайга весной сказала то же самое. Она тоже встретила немало преград на жизненном пути… Мы разговаривали о сложностях жизни в семейном ресторанчике, а потом взбешённая Тайга пинала столб, пока тот не погнулся.
– О, я совсем не на том уровне, что Айсака.
Рюдзи посмотрел на ночное небо, нашёл созвездие Ориона, спокойно висящее в его углу.
В тот день, когда Тайга отбросила слёзы и они пошли дальше вместе, над ними ярко светили звёзды.
– Слушай… А Орион в Америке виден?…
Спросил Китамура, тоже глядящий в небо.
– Должен быть виден… Но ты не сможешь увидеть его в то же время, верно? И Америка – огромная страна.
– Ох… Значит, это не будет то же самое, что мы видим здесь. Ты прав, Америка очень далеко.
– Но ничто не сравнится с расстоянием между двумя звёздами… Даже если звёзды упадут с неба, даже если изменится рисунок созвездий, вы всё равно будете видеть одно и то же. Даже если она не рядом с тобой и вы не можете смотреть на звёзды вместе, когда бы ни наступали времена года и когда бы ни приходила ночь, вы сможете видеть те же самые звёзды – это то же самое.
– Верно. Некоторые вещи никогда не меняются.
– Гляди на звёзды в ночном небе, думай о том человеке, который смотрит на те же звёзды, и это чувство никогда не исчезнет.
– Неважно, насколько вы далеки друг от друга, пока вы понимаете это…
– Что такое? Такасу, только что…
– Хм-м?
Китамура неожиданно огляделся и указал вдаль. Тогда и Рюдзи услышал голос…
– РЮ-ЮД-ЗИ!!!
– ГЛУ-ПЫЙ-ПЁС!!!
Тень с длинными светлыми волосами бежала по высокой траве. В куртке с длинными рукавами поверх платья в западном стиле, с мужским шарфом на шее, Тайга, чей образ давал новое определение слову «беспорядочный», двигалась совершенно не туда, продолжая звать Рюдзи.
– Чёрт, не хочу, чтобы девушка видела меня в таком виде.
Китамура вскочил и улетучился, не оборачиваясь, лишь помахав на прощание Рюдзи…
– Я домой. Завтра в школе увидимся.
– Китамура… Ты в порядке?
– Да, всё нормально. Извинюсь перед отцом… Я уже решил, что надо извиниться.
Рюдзи встал, глядя вслед исчезающей фигуре, но в этот момент…
– А! Я нашла тебя! Глупый Рюдзи!
Тайга не успела заметить Китамуру, тот уже убежал. Она немедленно набросилась на Рюдзи, как только он оказался в поле её зрения. Похоже, она намеревалась устроить ему большой нагоняй, а то и отметелить. Рюдзи уже подготовился и морально, и физически, расслабив все суставы, чтобы эффективнее отражать удары, сыплющиеся со всех сторон.