Торговцы грезами
Шрифт:
Ронсон все еще стоял, глядя на Питера, черты его лица заострились.
— Я хотел бы напомнить председателю, что некоторые держатели акций собираются подать в суд на президента компании, и, если до этого дойдет, ситуация будет очень неприятной.
Питер покачал головой.
— В кинематографе мы давно привыкли к неприятностям, мистер Ронсон. Мы действуем на глазах у общественности и не боимся ее. — Он неторопливо поднялся и посмотрел на Ронсона. — Пока я держу в руках контрольный
В глазах Ронсона появился холодный блеск.
— Ну что ж, в таком случае, может быть, председательствующий разрешит держателям акций высказать свое решение.
Питер кивнул, не сводя с Ронсона взгляда.
— Пожалуйста.
Ронсон обвел присутствующих взглядом, в его голосе слышался триумф.
— Я думаю, что все держатели акций присутствуют на этом заседании. Будет ли председатель удовлетворен устным голосованием? Голосование в письменной форме может быть проведено позже, если потребуется.
Питер посмотрел на Джонни, когда Ронсон сел.
— На голосование ставится вопрос: должен ли я продавать свои акции или нет. Прошу секретаря записать это в протокол.
Питер сел и выжидающе взглянул на Джонни.
Джонни изумленно смотрел на него, сердце его заколотилось. Неужели Питеру неизвестно, что он потерял свой пакет акций? Разве Дорис ничего не сказала ему? Он посмотрел на нее. Прижав ладонь к губам, Дорис смотрела на него большими испуганными глазами. Ее лицо побледнело.
Джонни встал.
— Не думаю, что Совету директоров стоит принимать такое решение, — сказал он в тщетной надежде что-то исправить.
Питер посмотрел на него.
— Не будь трусом, Джонни! Давай! Голосуем.
Джонни все еще колебался.
Питер встал.
— Ладно, я сам займусь этим.
У Джонни задрожали ноги, и он сел. Он взял ручку, но рука так дрожала, что он не мог писать.
— Чтобы не усложнять, джентльмены, — сказал Питер уверенным голосом. — Я голосую против решения. Это — сорок пять процентов. — В его голосе послышалось удовлетворение. — Ну, Джонни, теперь ты, — сказал он, поворачиваясь к нему.
Джонни смотрел на него, ничего не отвечая. Он открыл рот, но не мог произнести ни звука. Когда ему наконец удалось выговорить что-то, он не узнал своего голоса.
— Я… я не могу голосовать, Питер.
Питер недоверчиво посмотрел на него.
— Что ты хочешь этим сказать? Не можешь голосовать? Не будь глупцом, Джонни. Голосуй, и закончим с этим.
Слова давались Джонни с трудом.
— У меня нет больше акций.
В
— Если у тебя их нет, у кого же они?
Ронсон снова встал. В его глазах было холодное торжество.
— У меня, господин председатель, — произнес он спокойно и властно.
Джонни резко повернулся к нему. Как же он раньше не догадался! Ведь Ронсон все время крутился здесь, когда Вик продавал его акции. Сукин сын!
Лицо Питера побледнело. Он оперся о стол и медленно опустился в кресло. Его глаза были полны горечи. Он осуждающе посмотрел на Джонни.
— Ты продал меня, Джонни, — сказал он тихо. — Ты продал меня.
Он нажал на кнопку звонка и услышал, как звякнул колокольчик и послышались приближающиеся шаги. Дверь открылась.
На пороге стояла Дорис.
Войдя, он поцеловал ее.
— Ты уже поговорила с Питером? — спросил он.
Она взяла у него шляпу и провела его в гостиную.
Дорис безнадежно покачала головой.
— Нет. Он ни с кем не хочет говорить, ничего не слушает. Я говорила маме, но это тоже бесполезно, он и с ней не хочет разговаривать. Он говорит, что больше и слышать не хочет ни о тебе, ни о Марке.
Джонни сел в кресло и закурил.
— Вот упрямый осел! Нашел время демонстрировать свое немецкое упрямство. А что насчет нас? — спросил он, глядя на нее.
Она посмотрела на него.
— Что насчет нас, Джонни?
— Ну, мы женимся или нет? — сказал он резко.
Она положила ладонь на его щеку.
— Нам надо подождать, — мягко сказала она. — Это только осложнит все.
Он взял ее за руку.
— Мне уже надоело ждать.
Ничего не отвечая, она смотрела на него. Ее глаза молили о терпении.
— Что ты здесь делаешь? — раздался рычащий голос Питера.
Джонни испуганно посмотрел на него. Глаза Питера яростно блестели.
— Я пришел сюда, чтобы выбить из твоей башки немецкое упрямство.
Питер подошел к нему и заорал:
— Вон из моего дома, Иуда!
Джонни встал и протянул Питеру руки.
— Питер, но почему ты не хочешь послушать? Я хотел тебе рассказать…
Питер оборвал его.
— Не надо мне твоих лживых объяснений! Я знаю, что ты сделал. — Он повернулся к Дорис. — Это ты его пригласила? — обвиняющим тоном спросил он.
— Она не приглашала меня, — сказал Джонни, прежде чем Дорис успела открыть рот. — Это была моя идея. Нам надо решить кое-какие дела.
Питер повернулся к нему спиной.
— Решить какие-то дела! — фыркнул он. — Ты и ее хочешь настроить против меня? Тебе мало того, что ты сделал? Ты еще недоволен?