Торговцы Венеры: Операция Венера.Война торговцев космосом
Шрифт:
К тому же я не успел сказать ей второй важной вещи.
К счастью, работа не позволяла маяться в раздумьях. Диксмейстер пустил все полным ходом, но Диксмейстер — это все же не я. Поэтому я не давал ему спуску, придирался к каждой мелочи, заставлял переделывать. Вид у него был порядком измочаленный, когда я наконец вечером отпустил его домой. А сам, решая где мне переночевать, бросил монетку — увы, выпала решка. Пришлось отправляться в соседний отель. Утром предстояло рано вставать.
А утром я уже был в приемной Митци, где секретарь № 3 сообщила мне, что, как она узнала от секретаря № 2,
В этот вечер я пошел ночевать к Митци.
Дверь беспрепятственно открылась, я вошел, но Митци дома не было. Пришел я в десять вечера, а проснувшись в полночь, обнаружил, что я все еще один. В шесть утра, подождав еще немного, я отправился в агентство. «Да, мистер Тарб, мисс Ку звонила поздно вечером и сообщила, что какое-то время ее не будет в городе», услышал я от секретаря № 3. «Она сама с вами свяжется. Скоро».
Но она не позвонила.
Раздваиваясь между мыслями о Митци и делами, я добросовестно продолжал выполнять свои служебные обязанности. Митци просила подобрать кандидатов. Выборы были не за горами.
Осталось всего несколько недель. Я буквально загонял Диксмейстера, как впрочем и всех остальных в Отделе Идей. Когда я появлялся в коридоре, даже сотрудники других отделов разбегались, боясь, что я автоматически втяну их в этот двенадцатичасовой круговорот лихорадочной деятельности.
Та часть моего вновь обретенного сознания, которая не была занята делами, мучительно напоминала о себе не только тоской по Митци, но и чувством тревоги. Я не успел ей сказать того, что было очень важно.
В кабинет просунулась голова курьера и на стол упал конверт.
Это была записка от Митци:
«Дорогой Тенни, твоя идея мне по душе. Если останемся живы и здоровы, я надеюсь, ты не передумаешь. Я — никогда. Но сейчас не время для разговоров об этом. Я подчиняюсь революционной дисциплине, Тенни, да и ты тоже. Пожалуйста, держись…
С любовью, пока.
Митци»
Опять записка обуглилась в руках, прежде чем я успел ее бросить. Но бог с ними с ожогами. Главное — это был ответ, которого я ждал.
Осталось выполнить то, что я не успел.
Я продолжал атаковать секретаря № 3 и, когда она наконец сказала мне, что Митци утром вернулась в город, но тут же уехала на какое-то совещание, я уже не раздумывал.
Я знал, где ее надо искать.
— Тарб, — приветствовал меня Семмелвейс, — то есть я хотел сказать, мистер Тарб. Рад вас видеть. Вы отлично выглядите…
— Спасибо, — ответил я, оглядывая цех. Станки работали, стучали прессы. Было шумно и грязно, как всегда. Но чего-то не хватало.
— А где Рокуэлл?
— О, Рокуэлл, он только что был здесь. Кажется, с ним что-то произошло, несчастный случай. Я отпустил его.
Хозяин, увидев мое лицо, испуганно залебезил.
— Он совсем не мог работать в таком виде. Переломы обеих ног, а лицо… Вам, видимо, надо наверх,
На этих философских рассуждениях я и покинул его. С Нельсоном Рокуэллом было все ясно, о чердаке и съемщиках я беседовать не собирался. Бедняга Рокуэлл. Значит, опять залез в долги. Мысленно я пообещал себе что-нибудь придумать, чтобы помочь ему, и толкнул дверь…
Всякие мысли о Рокуэлле улетучились, потому что вместо грязного захламленного чердака я очутился в ловушке для воров. Я услышал, как с грохотом захлопнулась за мной тяжелая дверь, а сам я почти носом уткнулся в решетку другой двери. Кругом были стальные стены. Яркий свет слепил глаза. Было тихо, как в склепе, но я почувствовал, что за мной наблюдают.
Над головой из рупора послышался рокочущий бас Хэйзлдайна.
— Что значит твое появление здесь, Тарб?
Решетка поднялась, я был почти автоматически вытолкнут из узкого стального тамбура в комнату, полную людей. Все с удивлением смотрели на меня.
Старый чердак был неузнаваем. Телемонитор, с бегущей чередой новостей на экране по одну сторону, по другую — все, что положено офису, не хуже того, какой был у Старика в нашем старом агентстве. В центре стоял огромный овальный стол, похоже из настоящего дорогого дерева, вокруг его кресла, перед каждым из сидевших за столом, — графин с водой, стакан, персональный компьютерный экранчик для заметок, телефон. В комнате было человек двенадцать, кроме Митци, Хэйзлдайна и Старика, остальные были мне незнакомы. Некоторых я, правда, видел на экранах в передачах новостей — кое-кто из руководства Корпорации «Рус», «Индиастрис», а также рекламных агентств Южной Америки, Германии, Великобритании и Африки. Цвет мирового рекламного бизнеса. Каждый шаг, который я делал, отдаляясь от двери, приближал меня к этой элите и убеждал в мощи и размахе венерянской тайной сети. Наконец последний шаг — и я проник в саму ее сердцевину. И тут я почувствовал, что этого не следовало делать.
Почувствовала это и Митци. Она вскочила, на лице ее был испуг.
— Тенни! Черт побери, зачем ты пришел сюда?
— Я говорил, что должен сообщить тебе что-то важное. Это, впрочем, в равной степени касается всех собравшихся, так что хорошо, что все оказались здесь. Ваш план под угрозой, господа. Готовится высадка десанта на Венеру. Это может произойти в любую минуту.
Около Митци, сидевшей во главе стола, было пустое кресло. Я плюхнулся в него, чтобы переждать, когда уляжется переполох.
А он был немалый. Правда, многие отказывались верить моим словам. Но больше всего они были потрясены самим фактом моего появления в сверхсекретном убежище. Многие были просто в ярости, и Митци досталось даже больше, чем мне. Особенно неистовствовал Хэйзлдайн.
— Я говорил тебе, надо от него избавиться! — орал он. — У нас теперь нет иного выхода.
Дамочка из Южной Америки что-то вопила о проблеме. Представитель Корпорации «Рус» колотил по столу и выкрикивал:
— Дело не в проблеме, дело в том, как с ней справиться. А это от вас теперь зависит, Ку!