Торговцы Венеры: Операция Венера.Война торговцев космосом
Шрифт:
Что ж, я ждал. Но не час, как она сказала, а почти два. Но я не сетовал. Хотя теперь я и преуспевал, но мой статус все еще не позволял мне полностью наслаждаться привилегиями нашей высокой элиты. Я был рад, что благодаря протекции Митци могу сидеть здесь, потягивать Драмбуи и глядеть в окно на окутанный туманом город Успеха и Надежд. Присутствующие ничем не высказывали своего удивления, что я здесь и, казалось, не видели в этом ничего необычного.
Когда наконец появилась Митци и, хмурясь, окинула взглядом
Митци хмурилась — теперь это часто с ней случалось, — и была чем-то расстроена. Она подождала, пока я закажу напитки — ее любимый коктейль «Мимозу» с настоящим шампанским и апельсиновым соком, и лишь тогда спросила:
— Что ты хотел мне передать от мамы?
— Она сама позвонила мне, Митци. Сказала, что никак не может связаться с тобой с тех пор, как ты вернулась с Венеры.
— Я разговаривала с ней.
— Один раз, — согласился я, — в день приезда. Она сказала, что всего три минуты…
— Я была занята.
— …а потом ты не ответила ни на один ее звонок.
Количество морщинок на лице Митци угрожающе увеличилось, как бы предупреждая меня, голос ее стал ледяным.
— Тарб, — резко оборвала она меня. — Я уже взрослая. Наши с мамой отношения не должны тебя касаться. Она, как все люди ее возраста, склонна вмешиваться в мои дела. Отчасти она вынудила меня покинуть Венеру. И вообще, если мне не хочется звонить, почему я должна это делать? Понятно?
Принесли коктейль и она жадно схватила свой и почти наполовину осушила бокал.
— Неплохо, — сказала она ворчливо.
— У меня этот коктейль получается лучше, — сказал я и подумал, что мне, пожалуй, надо поскорей сменить квартиру. Не может же она все время приглашать меня к себе. Я не заметил, как произнес это вслух. Митци откинулась на спинку стула и задумчиво смотрела на меня. Морщинки разгладились, кроме двух на переносице, которые, кажется, теперь никогда не исчезали. Ее взгляд стал чересчур изучающим и мне это уже не нравилось.
— Тенни, — сказала она. — В тебе есть что-то такое, что умиляет меня…
— Спасибо, Митци.
— Твоя глупость, мне кажется, — она говорила, не обращая внимания на то, что я ей отвечал. — Да. Именно. Глуп и беспомощен. Ты похож на любимую морскую свинку.
— Всего лишь? Не на котенка, которого хочется взять на колени и приласкать?
— Котенок неизбежно становится котом. А коты — хищные твари. Мне нравится, что у тебя нет клыков. Ты их уже где-то потерял.
Она уже смотрела не на меня, а куда-то мимо, в окно, на затянутый пеленой смога вечерний город. Я отдал бы многое, чтобы узнать, что это за фраза, которая сейчас рождается в ее голове, но так и не будет произнесена.
Она вздохнула.
— Закажи мне еще коктейль, —
Я подозвал официанта. И пока я шептался с ним, делая заказ, Митци успела обменяться улыбками по крайней мере с десятком высоких администраторов.
— Извини, что вмешался в твои отношения с матерью, — сказал я.
Она равнодушно пожала плечами.
— Я позвоню ей. Забудем об этом.
Она повеселела.
— Как идут дела? Мне говорили, у тебя неплохие планы.
Я скромно потупился.
— Пройдет еще какое-то время, прежде чем можно будет что-то сказать наверняка…
— Все будет отлично, Тенни. Значит, ты и дальше будешь заниматься религией?
— Разумеется. Это довольно интересно. Я решил прослушать еще несколько лекций, нужных мне для соискания ученой степени.
Она кивнула, словно согласилась со мной. Но вдруг спросила:
— А ты не подумывал о политике?
— Политике? — испуганно воскликнул я.
— Ничего конкретного сейчас я предложить не могу, но думаю, что это было бы неплохо, — сказала она задумчиво.
Легкая приятная струйка пробежала по моему позвоночнику. Значит, она все же думает о будущем?
— Почему бы нет, Митци! Я могу хоть сегодня передать религию моему второму помощнику. А сейчас у нас с тобой целый вечер впереди…
Но Митци покачала головой.
— У тебя, Тенни. А у меня масса дел.
Она видела мое лицо, и его выражение, должно быть, огорчило ее. Подождав, когда официант подаст коктейли, она сказала:
— Ты же знаешь, Тенни, сколько у меня теперь забот…
— Я понимаю, Митци.
— Понимаешь ли? — Ее рассеянный взгляд был снова устремлен мимо меня. — Ты знаешь, что я занята делами. Но ты не знаешь, что я также думаю о тебе.
— Надеюсь, твои мысли обо мне хорошие.
— И хорошие и плохие, Тенни, — печально произнесла она. — Да, да. Будь я разумной…
Но она не сказала, что было бы, будь она разумной, а я и без того догадывался и не настаивал. Фраза так и повисла в воздухе.
— За тебя, Тенни, — сказала Митци, подняв свой бокал и пристально рассматривая на свет содержимое, словно лекарство, которое необходимо выпить.
— За нас, — ответил я, подняв свой. То, что было в нем, — это не был коктейль «Мимоза» и даже не кофе по-ирландски, хотя сильно смахивало на него. Под белой шапкой пены скрывалась моя обычная порция Моки-Кока, за которой я тайком послал официанта в свой кабинет.
Утром следующего дня щелчком пальцев я вызвал к себе Диксмейстера. Он тут же появился в дверях, готовый выполнить любое приказание, ждущий, будет ли ему позволено войти и, может быть, даже сесть. Я не доставил ему такого удовольствия.