Торговцы Венеры: Операция Венера.Война торговцев космосом
Шрифт:
Если бы не полное безразличие, я ежеминутно трясся бы от страха, ибо рядом, на чердаке, затевались, бог знает какие дела. Мозг Хэйзлдайна, как хорошая картотека, пополнялся планами, один смелее другого. Помешать этому можно было, лишь сунув его головой под пресс. Или дать снотворное и выбросить из окна с высокого этажа. Или подсыпать яд, обпоить Моки-Коком, чтобы стал таким же его фанатиком, как я. Но он в рот не брал Моки-Кока.
Митци в конце концов заставила его дать мне еще один, последний, шанс, и он подчинился. Но моей записки о самоубийстве он мне не вернул. Я представил
Это счастье, что у меня были маленькие зеленые пилюли. Раз я выбираю узкую, как острие бритвы, тропку, тогда вперед! Ранним утром я помылся, побрился, выгладил брюки и вообще по-возможности навел лоск, осторожно двигаясь в тесноте комнаты, чтобы не разбудить хозяев и детишек, и вскоре уже мчался в поезде подземки. От долгого путешествия в душном, переполненном вагоне моя одежда снова приобрела измятый неопрятный вид, а сквозняк и копоть изрядно испортили прическу. И все же, мне кажется, у меня был достаточно презентабельный вид, когда я вошел в вестибюль агентства «Хэйзлдайн и Ку». Охранник снял отпечаток моей ладони, приколол к лацкану моего пиджака временный пропуск и доставил меня в кабинет Митци, вернее, в приемную, и передал меня ее новому секретарю № 2. Я его не знал, но ему я, очевидно, был известен, ибо, здороваясь, он произнес мое имя.
Мне предстояло выполнить необходимые формальности. Секретарь уже распорядился, чтобы Отдел личного состава подготовил контракт, и мне оставалось лишь поставить внизу отпечаток большого пальца. Как только я сделал это, я получил удостоверение и двухнедельный аванс. Лишь после этого мне наконец позволили переступить порог кабинета Митци.
Это было первоклассно оборудованное помещение и обставлено так же роскошно, как кабинет Старика. Огромный стол для заседаний, кресла вокруг стола, бар, видеосистема. В кабинете было три окна и два стула для посетителей. Чего здесь не хватало, так это самой хозяйки. За письменным столом, вместо Митци, я увидел Деса Хэйзлдайна. Никогда еще он не казался мне таким огромным. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.
— Митци занята. Я вместо нее, — тут же предупредил он.
Я понимающе кивнул, хотя меньше всего мечтал делиться своими планами с Хэйзлдайном.
— Мы можем здесь говорить свободно? — спросил я.
Он, сдерживая себя, вздохнул и указал рукой на окна и двери, снабженные защитными экранами, а это означало, что электронные подслушивающие устройства нейтрализованы.
— Отлично, — сказал я. — Так вот, мне нужна работа.
Он неожиданно растерялся.
— У меня нет для тебя работы, — буркнул он недовольно.
Все ясно. В их планах мое участие не предусматривалось. Я свалился им на голову, как гром с ясного неба. Впрочем, сейчас я и сам ничего не мог предложить Десу, что могло бы заинтересовать его. Если он еще прислушивался к мнению Митци,
— Митци говорила что-то о Политике. Я мог бы предложить кое-что интересное.
— Нет! — неожиданно громко рявкнул он.
Что могло его так разгневать, удивился я.
— У меня есть другие предложения, например, Религия или Новые товары…
— Не наш профиль, — угрюмо ответил он и поднял руку, словно предупреждал: продолжать бесполезно. — Вот разве что-нибудь неожиданное, громкое, способное потрясти… — вдруг нерешительно промолвил он.
Понятно, подумал я.
— Ага, ясно. Что-нибудь эдакое с риском для жизни, чтобы вы поверили наконец в мою лояльность! Совершить, например, настоящее преступление, за которое можно упрятать так далеко, откуда уже нет возврата. Так что ж, может, прикажете кого-нибудь убить?
Как просто и легко я предложил им это. Неужели пилюли окончательно притупили даже естественное чувство самосохранения? Как только я понял, куда он гнет, мне все стало ясно. Хэйзлдайн не глотает пилюлек, мозги его работают, как хорошая машина.
На огромном гранитном лице его застыла гримаса отвращения.
— За кого ты нас принимаешь, черт бы тебя побрал! — возмутился, он почти не скрывая своей ненависти ко мне.
Я пожал плечами.
— Мы такими делами не занимаемся, — продолжал возмущаться Дес, а я терпеливо ждал, когда он утихомирится и соберется с мыслями.
— Есть, правда, одна возможность, — наконец сказал он. — Ты, кажется, принимал участие в операции в пустыне Гоби?
— Я был всего лишь капелланом, — уточнил я. — Уволен за дисциплинарные нарушения.
— Это легко поправить, — раздраженно отмахнулся он. Еще бы, работая в таком агентстве, подумал я. — Что, если мы снова направим тебя в эти части? Но на этот раз поближе к техническим средствам, скажем, командиром спецбатальона? Ты знаком с техникой, я надеюсь.
— Нет, Дес, я ни черта в ней не смыслю, — почти с радостью сообщил я. — Это дело специалистов. Их для этого и нанимают.
— Ты мог бы командовать специалистами, — упрямствовал он.
— Разумеется. Любой дурак мог бы. Но зачем?
Если я раньше думал, что он просто на ходу импровизирует, лишь бы морочить мне голову, то он тут же опроверг это своим ответом.
— Чтобы помочь Венере! — яростно выкрикнул он. — Чтобы заставить ваших чертовых торгашей, этих мелких лавочников оставить нас в покое!
— Ты серьезно? — я обалдело глядел на него. — Ну так вот, выбрось это из головы.
— Почему?! — в голосе его уже рокотали раскаты грома.
— То, что ты агент венерян, у меня нет сомнений, не специалист по рекламе ты хреновый. Откуда ты взял, что аудио-визуальные средства воздействия — это главное в рекламе? Это всего лишь вспомогательные формы воздействия, так сказать, стимуляторы, толкачи…
— Ну и что из этого?
— А то, что у рекламного дела свои законы. Рекламой можно приучить людей что-то покупать, она может привить вкусы, породить привычки и пристрастия. Но ты слышал, чтобы реклама сделала человека добрым или хорошим?