Торговец королевствами

Мясоедов Владимир Михайлович

— А поподробнее? — появившийся как всегда неожиданно призрак старого императора заинтересованно уставился на родственника.

— Политика… — разведя руками Олаф, скривился как будто бы проглотил невызревший плод финийской сливы. — Того что я заказал хватило бы на переворот в средней величине стране моего мира. И поэтому в связи с возросшей напряженностью на мировой арене представители поставщика, показали некоторую мутность на переговорах. Что конечно же не устроило меня и заставило прервать дальнейшее обсуждение. Так что пока придется обходиться тем что есть. В принципе и этого должно хватить.

— Слабо верится, — моя потенциальная невеста смерила взглядом ношу Олафа и явно преисполнилась самых дурных предчувствий. — Как хоть называются эти штуки?

— Многоствольная

система залпового огня, — торговец оружием выкладывал из своей ноши рядок каких-то небольших деталей, которые только очень богатое воображение смогло бы представить в виде единой конструкции. — Не отвлекай. Соберу не в том порядке и вместо огненного дождя на ваш каменный сарайчик мы получим точно такой же, но у себя под носом.

— А где эта… — Селес явно не поверила в реальность угрозы. Да и правильно. Такие мелочи как разговор вряд ли отвлекут опытного воина от известного ему до мелочей процесса. — Союзница?

В последнее слово высокорожденная леди вложила столько интонации, что ее бы хватило среднему барду на сагу, которую быстрее чем за полдня пропеть невозможно.

— В моем мире, — даже глаз на нас не скосил Олаф. — Оставил ее с ним поближе познакомиться. Ну и поразвлечься немного, понятное дело. А то она жаловалась, что у вас без пары-тройки маскирующих заклятий на себе даже по дому не ходила.

Я на секунду представил себе способы скрасить досуг, приемлемые для истинной дроу. Тем более, впервые за очень долгое время расслабившейся в относительно безопасной, по меркам темных эльфов, обстановке. Ну, то есть оказавшейся там, где ее только за черную кожу и острые уши не убьют, ибо аборигены просто не знают, какими опасностями грозят им их обладатели. Похищения, убийства, пытки, казни, кровавые жертвоприношения…

— Слушай, — дальний родич определенно не понимал всей опасности сложившейся ситуации. — Тебе может оказаться некуда возвращаться. Вернее, само место то никуда не денется, но вот живых людей там, скорее всего уже не окажется.

— Не сгущай краски, — фыркнул Олаф, больше увлеченный своим оружием, постепенно увеличивающемся в размерах и обрастающем новыми деталями. — Видал я психов и маньячек, всяких и разных, так Инельда на их фоне смотрится вполне вменяемой особой. Просто так никого не убьет, чтобы по крайней мере не привлекать к себе внимания. И на мужиков не скалится, словно злая собака, как какая-нибудь феминистка махровая, хоть и вся из себя независимая. Да и потом, население Руанапры примерно двести тысяч человек. И два-три десятка якобы пропавших без вести в день, а на самом деле убитых и сваленных в ближайшую канаву, там давно уже норма. И вообще. За ней есть, кому присмотреть.

— Мои ему соболезнования, — искренне произнесла Селес. — Посмертные. Олаф, ты не понима…

Гулкий звук взрыва прервал нашу беседу, над головой расцвел шикарный огненный цветок, однако же не дотянувшийся своими всеиспепеляющими лепестками до земли. На стенах замка кишели защитники. И, судя по виднеющимися даже отсюда всполохам различных заклинаний, среди них имелись не только стрелки, но и немало толковых магов. Рядом с крышей самой высокой из башен начал формироваться в воздухе еще один гигантский огненный шар вроде того, который только что разбился о защиту лагеря.

— Вылазка! Вылазка! — начали надрываться в крике часовые, вероятно решившие, будто у остальной массы войска мозгов в голове нет вообще.

Да даже идиоту понятно, что сейчас ворота замка распахиваются настежь и из них быстрой рекой выплескиваются прячущиеся внутри воины, надеющиеся поймать своих врагов со спущенными штанами. И у них есть на это шансы. Основная масса солдат оружие может далеко и не отложила, но доспехи то сняла! В железной одежде ходить круглый день может либо покойник, либо дурак. А в случае столкновения один облаченный в латы рыцарь может уничтожить до нескольких десятков противников, чью кожу прикрывает только ткань.

Любая военная операция при близком рассмотрении больше всего похожа на пожар в плавучем

борделе, когда неизвестно куда бежать, что делать и что вообще происходит. И только мужество или что скорее безбашенность некоторых личностей более или менее повидавших на своем веку, заставляет мечущуюся без всякой цели толпу взяться за оружие и начать наконец-то прислушиваться к дружеским словесным экзерсисам командиров, наполненных просто ангельским смирением и всепрощением. Все же лучше поздно чем никогда, ведь большая часть воинства Аксимилиана состояла в первую очередь из ополчения, хоть уже и немного закалившегося в горниле сражения при закрытии врат хаоса. Во всяком случае бежать от каких-то там рыцарей после того как устояли перед демонами, для вчерашних крестьян и лавочников было просто немыслимо. Поэтому первые нестройные залпы начали раздаваться практически сразу как копыта конницы прогрохотали по мостовому настилу барбакана. Результативность их была не особенно велика, но пара или даже тройка всадников от ударов была выброшена из седел под копыта напирающих лошадей. Прерывистый лай штурмовых винтовок двух наемников и автоматов выживших охотников за нечистью, раздавшийся практически в ту же секунду оказался в разы смертоноснее. Что было связанно не только с большей меткостью стрелков, но и с мелькавшими тут и там в первых рядах несущейся конницы туманными полусферами срабатывающих амулетов. Удельного веса очереди автоматического оружия как раз хватало для того чтобы перегрузить даже самый мощный амулет и заставить схлопнуться образованное им телекинетическое поле первоначально предназначавшееся для отклонения стрел и арбалетных болтов. С пулями огнестрельного оружия в связи с их большей скоростью и как следствие кинетической энергией большинство фамильных, бережно передаваемых в роду магических цацек, изготовленных в большинстве своем еще до прихода Хаоса, справлялись крайне плохо. И если их сил еще хватало для того чтобы отклонить арбалетный болт на пару футов, то для разогнанной зарядом бездымного пороха оболочечной пули калибра пять сорок пять его воздействие составляло не более двух-трех сантиметров. Да и выдерживали эти амулеты до полного израсходования манны в накопителях не более пяти попаданий. Магов, сумасшедших настолько чтобы рваться в первых рядах самоубийственной атаки и заниматься подпиткой сформированного защитного поля в осажденном замке просто не наблюдалось. То есть — маги то были, но вот достаточно сумасшедших личностей среди них не наблюдалось.

Вообще — маги, если разбираться, являясь аналогом стратегического вооружения в нашем мире не особенно часто использовались в прямых столкновениях. Занимаясь в основном более прибыльными и менее опасными делами в виде изготовления всевозможных амулетов и их заполнения. Конечно, существовало несколько магических школ именно боевой направленности, но тут как говориться — от шальной стрелы или что еще страшнее от внезапно появившегося за спиной занесенного двуручного меча магия может и не сработать. Так что ввязываться непосредственно в бой, по примеру Аксимилиана, особых любителей не было.

Но вот огневая поддержка боя и всевозможные магические каверзы — для этого у магов всегда находилось время и что самое главное — желание и мозги. Да взять только амулеты щитов которыми были экипированы рыцари первого ряда. Откуда-то появившиеся в громадном для войск этого мира количестве они могли бы полностью свести преимущество воинства Аксимилиана, если бы не один фактор, о существовании которого начинающему императору стало известно только через несколько дней. И то только из-за чрезмерного любопытства старого некроманта, утащившего к себе в палатку парочку самых сохранившихся, как он высказался — 'железных дуболомов'. Что именно он там делал с обвешанными искореженными латами трупами история умалчивает, но вот выражение его лица когда он, отозвав Аксимилиана в сторону, шептал ему на ухо нечто совсем уж секретное, одновременно тыкая чуть ли не в лицо своей иссушенной ладонью на которой перекатывались несколько темных стерженьков, говорило само за себя.