Торговец памятью
Шрифт:
– Тoй ночью мне удалось
попасть не просто в лабораторию. Я нашла кабинет Флейма. То самое место, где он работал почти двадцать лет и где хранились все его записи. Их было много. Очень много. Что-то я просмотрела мельком, что-тo даже не
пыталась разобрать. Но самым интересным стал его дневник.
– Еще один?
– удивилась Джейна.
– Да. Вернее, это был не совсем дневник. ? что-то вроде исповеди или мемуаров. Не знаю,то ли Флейм решил оставить память для потомков, то ли просто хотел подвести итог всему, что делал, в общем… – Я вздохнула, перебирая воспоминания. – Начать придется издалека.
–
– Наверное, разобрать природу ?нили Флейму помогли родители. Его мать увлекалась древней историей, отец был теоретиком магии, и они с самого детства прививали сыну любознательность, умение работать
с информацией и думать.
– Я тебя сейчас стукну, - Джейна не сдержалась.
– Зачем нам его детство?
– Мы должны пройти путь гения от начала до конца, – пафосно заявила я. – ? если серьезно, то очень многое
для своих исследований Флейм почерпнул в домашней библиотеке. И исследовать суть Гнили начал еще задолго до того, как на него обратил внимание генерал Блом. После инициации он прошел обучение и стал Чистильщиком, но полевая работа его никогда не привлекала, поэтому Флейм ушел в науку, которой и занимался следующие пятьдесят лет.
– Так что такое все-таки эта Гниль?
– с улыбкой спросил Бериард.
– Наша Вселенная устроена очень сложно. Сами мы видим только три измерения, но на самом деле их гораздо больше. Десятки бесконечных, замкнутых, перетекающих друг в друга измерений. ? их основа – это постоянно движущаяся энергия. Чистый хаос. И именно этот хаос мы называем Гнилью.
Я ненадолго замолчала, потому что мне и самой было непросто это представить
– ?битаемые миры – этo нечто вроде выключенных из Хаоса пространств, где появилась возможность существования чего-то упорядоченного. Сначала молекулы, потом разные виды материи, растения и животные. Ну а итогом всего этого становится высшая форма организованной энергии – человеческая душа. Хаос на такие пространства никак не влияет, потому что они защищены от него чем-то вроде пространственной оболочки,и миры могут спокойно жить, расти, развиваться.
– Откуда же к нам попала Гниль?
– тихо спросила Джейна.
– Флейм выяснил?
– Да. И чтобы это объяснить, снова придется сделать отступление.
– Надеюсь, совcем короткое.
– Вы же читали сказки в детстве?
– ошарашила я их неожиданным вопросом, но ответа дожидаться не стала. – И помните, что в этих сказках часто встречается нежить? Упыри, ходячие мертвецы, вампиры. Так вот, когда-то они существовали на самом деле. Не было Гнили, но были кровожадные твари, подстерегающие людей в темных местах, восстающие погосты и воины, которые с нежитью боролись. А еще были маги. Маги долго пытались понять, откуда не?ить вообще берется,и в конце концов им удалось. Все дело снoва оказалось в энергии. Жизнь и смерть – это естественные процессы перехода энергии в материю и обратно. Нo раньше бывало так, что, например, во время массовых смертей или катастроф эти процессы искажались,и энергия делала живым то, что должно было оставаться мертвым.
– Занятно, – улыбнулся Бериард.
– И это стало очевидно, какой-то особо одаренный маг, а может,и несколько,
решили сделать так, чтобы неправильная энергия уходила из Сиара, как дым выходит из печи наружу. Флейм не узнал, что именно они cотворили,
– Звучит… невероятно. – Джейна и Бериард переглянулись.
– Еще бы.
– Я достала из сумки бутылку воды и сделала глоток, промочить пересохшее горло.
– В общем, оболочка Сиара стала проницаемой для Хаоса. А он начал разрушать все, с чем сталкивался. Но порядок оказался сильнее,и Сиар создал Чистильщиков. Впрочем, их историю вы все прекрасно помните.
– Еще бы, - повторила мои слова Джейна.
– А знаешь, почему никто и ничто не может увидеть Гниль, кроме вас? Потому что она существует в другом измерении, и только вы, Чистильщики,имеете к нему доступ.
– Правда?
– обалдела подруга.
– Правда. Если бы Хаос прорвал все пространственные слои Сиара,тот бы не выдержал и простo лопнул. А так он похож на синяк, который наливаетcя под кожей. И только вы можете под эту «кожу» забраться и вычистить всю гадость.
– Неожиданно, - задумчиво пробормотал Бериард. – Теория пространственной магии даже сейчас остается слишком сложной и опасной сферой. Но твои слова звучат очень логично.
– Сам Флейм магом не был, – кивнула я.
– Но он сумел разобраться в наших формулах и подтвердить ими свои выкладки. Я видела эти доказательства, Рид. Чистильщик заткнул за пояс всю школу проcтранственной магии.
– И как же он решил ее использовать? – спросила Джейна.
– Как… – Я помрачнела, вспоминая то, что вычитала там.
– Флейм быстро понял, что подселить Гниль в человека просто так не выйдет. Высокоорганизованная энергия
в виде души станет неизбежно конфликтовать с Хаосом, а тело не выдержит
такого конфликта и рассыплется. Но в то же время микродозы Гнили могут стать прекрасным мутагеном, который сделает тело более быстрым, сильным,иммунным к магии и при этом послушным. Главное, начать как можно раньше, когда организм способе? меняться, и подобрать правильные дозы.
– Подожди… – медленно произнес Бериард.
– Хочешь сказать, что Флейм ставил эксперименты на детях?
– Да, - вздохнула я.
– И на подростках,и на младенцах. С младенцами у него получилось лучше всего, если так вообще можно выразиться. К тому времени, как лаборатории пришел конец, у ?лейма были два одиннадцатилетних ребенка, способных легко уделать элитный отряд боевиков.
– Какой кошмар, – прошептала Джейна.
– И там, в катакомбах, было все: лабораторные протоколы, схемы, выкладки. ?сли бы они попали в руки кого-тo вроде Вальдана, на той самой базе, которую мы взорвали, уже вовсю бы измывались над детьми, чтобы сделать из них непобедимых солдат.
– Теперь я понимаю, почему ты решила уничтожить остров Флейма, - сказал змей.
– На твоем месте я бы поступил так же.
– Нельзя было оставлять лабораторию людям Вальдана. Да, я мoгла сжечь дневни?, протоколы, но никто не гарантировал, что там не найдется копий. Поэтому пришлось действовать радикально.
– Надеюсь, Сиар больше никогда не породит человека вроде Флейма, – пробормотала Джейна.
– Он был гением. Но злым гением. И переступил грань, за которую нельзя было заходить.