Торговый баланс
Шрифт:
– Не надо его дразнить, Гэйнор, – неожиданно вмешался Вил Тор. – Ему не сказали.
Она изумленно заморгала.
– Не сказали? Но ему же следовало знать – хотя бы для того, чтобы успеть должным образом умилостивить своих богов!
– Мне сказали, – подал голос Джетри, решив прервать розыгрыш, – что мы будем навещать старую подругу мастера вен-Деелин, которая является делмом некоего дома на Ириквэй.
– Тогда вам дали зашифрованный текст без ключа, – заявила Гэйнор, протягивая руку за чаем. – Но не волнуйтесь: мы с Вил Тором вам его расшифруем.
Джетри посмотрел на библиотекаря,
– Стафели Маарилекс имеет честь быть главой Клана Тарниа, который базируется на Ириквэй. Она – приемная мать вен-Деелин, точно так же, как вен-Деелин – ваша приемная мать.
«Значит, теперь у меня есть приемная бабушка?» – подумал было Джетри, но решил, что это уж слишком близко к полной чуши.
– Так кому, как не ей, – добавила Гэйнор, продолжив мысль Вил Тора, – навести на вас лоск?
«Значит, у меня есть приемная бабушка». Он вздохнул и хмуро уставился в свою тарелку.
– Ну, не надо так огорчаться! – укоризненно сказал Вил Тор. – Ириквэй – чудесная планета, а о садах Тарниа ходят легенды. Вам там будет просто отлично, Джетри.
Он прикусил губу, напоминая себе, что у Вил Тора – самые лучшие намерения. Дело просто в том, что и он, и Гэйнор – да и весь экипаж «Элтории», на самом деле – были планетниками. У них у всех были дома на планетах, и по окончании рейса «Элтории» они мечтали вернуться туда, вниз, в пыль, грязь и вонь.
Ну что ж, этот визит не будет долгим. Джетри выучил маршрут «Элтории» по Внутренним Мирам. После отлета с Модрида мастер вен-Деелин позаботилась о том, чтобы и маршрут, и торговый манифест стали для него отдельным предметом изучения, и теперь он знал, что у корабля запланирована трехдневная остановка, после чего он возьмет курс на Наорд. Что за лоск старая дама может навести на него за столь короткое время, было неясно, и Джетри позволил себе мысленно усомниться в том, что на него вообще возможно навести лоск. Тем не менее, по его разумению, дама имела право попытаться.
Раздался сигнал часов, и Вил Тор поспешно проглотил остаток чая, отодвигаясь от стола.
– Увы, долг зовет, – пробормотал он. – Гэйнор…
Та помахала рукой:
– Да, с радостью. Но сейчас идите, милый друг. Не отказывайте себе в таком счастье.
На это он улыбнулся и на ходу тронул Джетри за плечо.
– До скорого, Джетри. Будьте здоровы.
Сидящая напротив него Гэйнор изящно зевнула.
– Боюсь, что я тоже должна вас покинуть, мой друг. Желаю вам как можно более приятного визита. С нетерпением буду ждать подробного рассказа, когда вы к нам вернетесь.
Она встала из-за стола, собрала пустую посуду и, как и Вил Тор, на прощание дотронулась до плеча Джетри.
– До скорого, Джетри.
– До скорого, Гэйнор.
Он еще какое-то время сидел за столом, один. Ужин он не доел, да и есть не хотелось. Ему надо было собрать вещи и немного отоспаться, поскольку его привычные вахты изменили, подгоняя под утреннее прибытие на планету. Не годится проявить тупость в присутствии приемной матери мастера вен-Деелин. Никак не годится, раз он – сын дома.
Вздохнув и ощущая некоторую тяжесть в животе, он собрал немалые остатки своей
День 139-й
1118 год по Стандартному календарю
Ириквэй
Планета Ириквэй оказалась тяжелой, жаркой и влажной. Свет, получаемый ею от своей звезды, был безжалостным, он проникал сквозь глаза прямо внутрь черепа, вбивая в мозг головную боль.
Джетри закрыл глаза и стиснул зубы, хотя находился в нескольких дюймах от портовой улицы, набитой транспортом, несущимся с безумной скоростью по траекториям, явно проложенным с целью самоубийства.
– Ай-ай-ай! – сказала мастер вен-Деелин. – Что ж это я ничего не соображаю? Секунду, дитя мое.
Сквозь прищуренные глаза Джетри смотрел, как она быстро возвращается в контору, откуда они только что вышли. На улице продолжал рычать транспорт. Джетри снова зажмурился, чувствуя, как солнце раскаляет ему волосы. Влажный воздух нес с собой множество запахов, и ни один из них не был приятным. Джетри начал надеяться, что они не застанут подругу мастера вен-Деелин дома и смогут сегодня же вернуться на «Элторию».
– Ну, вот, сын мой. Прошу вас надеть их себе на глаза.
Джетри приоткрыл глаза щелочками – и увидел тонкую руку, на которой сверкало крупное кольцо с фиолетовым камнем. Рука держала перед ним пару очков с черными стеклами. Он взял их, заправил изогнутые дужки себе за уши, пристроил перемычку на нос.
Улица осталась такой же, какой была до того, как он надел очки, только яростный свет солнца ослабел на порядок. Он вздохнул и открыл глаза шире.
– Благодарю вас, сударыня.
– Не за что, – ответила она, и он увидел, что на ней надеты такие же очки. – Мне только жаль, что я не вспомнила заранее. У вас голова болит?
Головная боль значительно уменьшилась, но все же…
– Немного, – признался он. – Очки помогают.
– Хорошо. Тогда давайте найдем нашу машину… А! Она подъезжает.
К тротуару, где они стояли, подъехала большая зеленая машина. Она остановилась, словно ее водителю не было дела до сигналов сзади. Возможно, решил Джетри, водитель глух. Как бы то ни было, задняя дверь поднялась, и мастер вен-Деелин взяла его за руку, подталкивая вперед.
Внутри машины оказалось прохладно и настолько сумрачно, что он осмелился сдвинуть очки на кончик носа, а потом и вовсе их снять, с улыбкой отметив затемненные стекла, но не отрывая взгляда от механизмов, проносящихся мимо. Он предусмотрительно убрал очки в карман куртки.
– Анеча! – обратилась мастер вен-Деелин к пустоте, пока машина отъезжала от тротуара, бесцеремонно врываясь в стремительный поток транспорта. – Это вы?
– Неужели я допустила бы, чтобы за вами приехал кто-то другой? – раздался ответ из решетки, установленной в дверце. – Прошло слишком много лет, леди. Делм, знаете ли, не молодеет.
– И я тоже. Я тоже. И мы обе должны выполнять свой долг, что оставляет слишком мало времени, которое можно было бы уделять тому, что мило нашему сердцу.