Тормоза для блудного мужа
Шрифт:
Я прислонилась спиной к двери.
– Понимаю, что вы не участвовали в убийствах. Первой погибла Лариса Сметанина. Вы тогда были совсем крошкой и не жили вместе с Георгием Петровичем и Ирой. И потом тоже не лишали жизни людей, но знали о преступлениях и никому о них не сообщили. Я уверена, Вера сейчас тут. Вы покрывали Иосифову в детстве, поэтому она и прибежала к верной Оксане. Смотрите.
Я достала из папки лист, положила его на столик у зеркала, протянула Григорьевой лупу и сказала:
– Есть такие изображения-секреты. Вроде нарисован дом, а вглядишься в картинку, повертишь ее в разные стороны и понимаешь: ба, да это дракон. Перед вами акварель «Злость», она рассказывает
– И где написано, что картина именно о ней? – вступила в беседу Оксана.
– Замечательный вопрос, – обрадовалась я. – Акварель стилизована под неумелую мазню ребенка, но обратите внимание на колеса автобуса!
– Чего с ними? – не поняла хозяйка квартиры.
– Акварель примитивна, – объясняла я, – а на покрышках искусно выписан затейливый орнамент. Черточки, кружочки, закорючки… там зашифрованы слова, ну! Чуть разверните бумагу, возьмите лупу.
– Вижу! – воскликнула Оксана. – Тут написано Вера Иосифова!
– О! – обрадовалась я. – Теперь переместите взгляд на раскидистое дерево у остановки. У него много веток, они голые, потому что дело происходит зимой. Но переверните рисунок вверх ногами и сфокусируйтесь на левой стороне кроны, там спрятаны две фигурки, и у них есть имена.
– Точно, – прошептала Григорьева, – боже! Вера и Оксана!
– Интересная композиция, – сказала я. – На колесе автобуса, который раздавил несчастную тетю Моргуновой, фамилия Иосифова. Из этого следует, что именно Вера убила ее.
– Нет, нет, – зашептала Оксана, – нет!
– Ну задавил-то тетю Ники шофер, – кивнула я. – Все сочли происшествие несчастным случаем. Гололед, немолодая женщина поскальзывается и падает под колеса «Икаруса», который не вовремя начал движение. Трагично, но не удивительно. Вот только Моргунова знала правду. Почему картина называется «Злость»? Злобная тетка не разрешала девочке учиться на художницу, приказывала ей овладеть более земной и впоследствии нормально оплачиваемой профессией, которая позволит племяннице содержать ее. Злая, злая, злая тетя! Думаю, она сильно давила на Нику. Вера толкнула бабу под колеса, затерялась в толпе и ушла незамеченной. С другой стороны, даже останься она на месте, никто бы не заподозрил отличницу, гордость школы. Вот только Верочке хотелось излить душу. Нелегко убить человека, и она пошла к вам и все-все рассказала. На каждом полотне Моргуновой есть ваше зашифрованное изображение и слова «Оксана Григорьева». Вы были для старших подружек-убийц кем-то вроде психотерапевта!
Хозяйка схватила меня за руку.
– Все не так!
– А как? – тут же спросила я. – И где Орлова? Позовите ее, пожалуйста!
Оксана потащила меня по коридору, втолкнула в кухню и сказала:
– Верушка вообще ни при чем. Все придумала и провернула Алиса Спиридонова, это ее рук дело, она серийная убийца.
Я включила в кармане диктофон, а Григорьеву словно прорвало, фразы вылетали из нее фонтаном.
Когда Елизавета Григорьева вышла замуж за Георгия Петровича Сметанина, для ее дочери настали тяжелые времена. Нет, отчим прекрасно относился к падчерице, заботился о ней, даже баловал. Оксана до сих пор поддерживает с ним хорошие отношения, она ему очень благодарна, но Ирина! Старшая девочка возненавидела младшую. Ира ревновала отца к Оксане, злилась, что у той есть родная мама, постоянно к ней придиралась, била, ломала игрушки, рвала тетради, книги, вещи, делала разные гадости, а потом сваливала вину на Оксану. Елизавета жалела сироту, просила дочку быть внимательной к Ире, пыталась подружить детей, но успеха не достигла. В какой-то момент Ирина принялась обвинять Георгия Петровича в смерти Ларисы.
– Он
Оксане стало страшно. Ирина в этот момент казалась ей сумасшедшей, но Григорьева не жаловалась ни матери, ни отчиму.
У девочки была старшая подруга Вера Иосифова, которой она рассказывала все. В отличие от Иры Верочка приветливо общалась с Оксаной. Их разделяло несколько лет. Как правило, старшеклассницы презрительно смотрят на младших. Но Вера охотно помогала Оксане с уроками, делала ей красивые прически и часто приглашала к себе в гости. Жила Иосифова в огромной квартире, набитой вещами, первое время Оксаночка путалась в комнатах, но потом привыкла. Алла, мать Веры, не выходила из своей спальни, девочки чувствовали себя хозяйками в доме, Иосифова часто говорила о своих планах после окончания школы. Отличница, будущая золотая медалистка, Вера собиралась поступить в иняз. Никаких связей у нее не было, но аттестат с отличием открывал в те годы двери любого института, даже элитарного МГИМО. Оксана не сомневалась, что Иосифова станет студенткой. Григорьевой очень нравилось у Веры, но, к сожалению, к ней так же часто приходили Ника Моргунова и Алиса Спиридонова. Моргунова везде таскала с собой альбом и рисовала. Оксане казалось, что Вероника важничает, изображает из себя художницу и высокомерно молчит, не желает общаться с неталантливыми людьми.
– Чего Моргунова выделывается? – спросила как-то Оксана у Веры. – Припрется, сидит в углу надутая, спросишь ее о чем-нибудь, она огрызается: «Отстань». Зато ест много! Вечно у вас в холодильнике шарит!
Иосифова спокойно ответила:
– Ника хочет стать художницей, тетка ей не разрешает, приказывает идти в медицинское училище, кричит: «Я тебя кормить-поить-одевать не буду!» Злая баба. Жалеет продукты покупать, все орет: «Иди работать и на свои деньги жрачку себе бери».
– Вот жаба! – возмутилась Оксана.
Спустя некоторое время тетку Моргуновой задавил автобус, и Оксана обрадовалась: теперь Ника будет сама себе хозяйка.
Через пару дней после похорон Оксана впервые прибежала к Вере без приглашения. Ей срочно понадобилось решить задачу по математике. Иосифова не подходила к телефону, вот Григорьева и примчалась, не предупредив ее. Вера впустила Оксану, но выразила недовольство:
– Вообще-то я занята.
– Ой, прости, – захныкала Оксана, – боюсь двояк по математике получить. Можно у тебя в тубзик сходить?
– Ладно, – смилостивилась Вера, – иди, только потом помой руки.
Григорьева двинулась в санузел, и в этот момент в дверь кто-то позвонил. Оксана воспользовалась сортиром, затем ванной, пошла на кухню и услышала хорошо знакомые голоса.
– Ты решила всех выдать? – сурово спросила Алиса.
– Нет, – тихо ответила Ника.
– Тогда перестань хныкать, – рявкнула Спиридонова, – сама просила: «Давайте ее убьем, не хочу всю жизнь клизмы ставить». И чего? Мы тебе помогли, а ты ревешь!
– Мне ее жалко, – всхлипнула Моргунова.
– Цветочки на могиле сажать собралась? – возмутилась Алиса.
И тут Григорьева неожиданно чихнула.
– А ну входи, не подслушивай! – заорала Вера.
Оксана бочком просочилась в кухню. Ника была бледной, с фиолетовыми кругами вокруг глаз, Алиска тряслась в ознобе, одна Вера казалась спокойной.
– …! – выпалила Спиридонова.
– Не ругайся при маленькой, – сердито сказала Иосифова.
– Пошла на …! – огрызнулась отвязная Алиса. – Какого… приперлась? Кто тебя звал?