Торнан-варвар и жезл Тиамат

Лещенко Владимир

А Торнан, лежа ничком на полу, думал.

Их похитили. Это ясно. Хотели бы убить – убили. Но вот зачем и кому они нужны?

Охотники за рабами? Вздор – те так не работают, во всяком случае, не светятся так нагло. Поклонники демонов, мечтающие помешать в поисках реликвии? Нет, те тоже действовали бы исподтишка: выследили где-нибудь на лесной дороге и расстреляли бы из луков. А может, какие-то разборки между служителями Тиамат?

Позади него завозилась Марисса, что-то зло промычала сквозь кляп, ударила ногами в стенку кареты.

– Тихо,

ублюдки! – Голос сопровождающего их воина был злым и непреклонным. – Нишкните и не пытайтесь освободиться – не поможет! А главное – не вздумайте шуметь: господин приказал, чтобы ни одна живая душа вас не увидела. Иначе вы уже будете ему без надобности, и тогда я просто проткну вас, как крыс.

Возница присвистнул и тряхнул поводьями, подстегивая трех гнедых жеребцов.

…Карета въехала в ворота обшарпанного особняка. Торнан услышал оклик, краткое приветствие и скрип открываемых ворот, затем повозка остановилась. Торнана и его спутников выволокли из кареты и бросили в густую траву, покрывавшую захламленный двор. Потом поставили на ноги.

Торнан огляделся вокруг, разминая затекшие ноги, затем, подталкиваемый в спину конвоиром, двинулся к дому.

Подойдя к обитой железом небольшой двери, хорошо спрятанной в глубокой нише, солдат постучал. Дверь открылась, все трое прошли внутрь. Торнан увидел просторный, богато украшенный холл с яркими коврами и резной дубовой лестницей посередине.

Но они туда не пошли. Конвоир толкнул деревянную дверь в стене, за которой открылась винтовая лестница. Они поднялись в небольшую комнату с узкими окнами-бойницами и, миновав галерею, вошли в роскошный покой.

Увидев их, из кресла с высокой резной спинкой поднялся тот самый черноусый тип. Сейчас он выглядел натуральным родовым аристократом, каких в торговом королевстве отродясь не водилось. Облачение на нем было самое что ни на есть аристократическое: шелковые штаны, бархатные сапоги, которые носятся от силы неделю, короткий плащ с позументами… Меч на поясе, кинжал, отделанный серебром, – за поясом…

Торнан не знал, как начать разговор – то ли послать его с большим загибом через тридцать три хрена, то ли возмущенно вопить о невиновности.

Но разговор начала Марисса.

– Я посол соборного храма Великой Матери в Кильдаре, – кипя яростью, бросила она. – Я требую объяснений…

– Они воспоследуют, уважаемая… посол, – иронически осклабился усатый. – Они воспоследуют. Но сначала поговорим. Итак, я – Гор Нор, младший шарифф Картагуни, проще говоря – один из начальников стражи нашего богоспасаемого города. А почему я вас… задержал и почему, задержав, не отправил в тюрьму, сейчас поймете. Вы, стало быть, Торнан? – обратился он к анту. – Ладно, – не дожидаясь ответа, заявил он. – Будем пока называть вас так. Так вот, вы слышали про Ульметту?

– Первый раз слышу, – бросил Торнан. – Могу сразу сказать, что я его не убивал.

– Не его, а ее, – пожал плечами Гор. – Кстати, если бы вы ее прикончили, многие сказали бы вам спасибо. Ульметта – это вожак пиратской шайки,

уже полгода терроризирующей Большое Суртское море и Закатный Берег.

– Чушь собачья! – Торнан даже позволил себе рассмеяться. – Женщина-пират? Этого не может быть!

– Тем не менее это так, – произнес Гор.

– Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! – сказал Торнан. – Конечно, вопреки мнению сухопутных крыс, моряки не считают женщину на борту предвестием несчастья, но те девицы, что путешествуют с моряками и пиратами, выступают лишь в одном качестве.

– Тем не менее это подтверждают многие свидетели. Говорят, она спит по очереди со всей командой, или, по другим сведениям, – с вожаками.

– А при чем тут мы? – взвилась Марисса, хотя Торнан вдруг понял, при чем.

– Видите ли, Ульметта и ее пираты, говорят, прячутся на каком-то острове Кехтского архипелага. И в цивилизованных краях появляется редко. Но есть, говорят, у нее одна слабость – разнообразные состязания и ристалища. Она не только любит их посмотреть, но и сама иногда в них участвует. А женщина она крепкая, здоровая, с мечами ловко управляется… Ну что, может, не будем играть в прятки? Думала, пиратская принцесса, что тебя не узнают?!

Тут даже и до Мариссы дошло.

– Что за бред?! Чушь вы несете! Какие мы, на…, пираты?! – завопила она, откровенно перепугавшись. – В конце концов, справьтесь в кильдарийском Храме!

– Ну, допустим, – пожал плечами Гор, глядя на беснующуюся Мариссу. – Но сколько уйдет на это времени? Три месяца? Полгода? Год? Это во-первых. А во-вторых, вы сейчас не в тюрьме и официально вас никто не задерживал.

– Что тебе от нас надо, упырь?! – процедила Марисса.

– Золото, почтенная Ульметта, золото! Только за последний год ваши ребята захватили грузов и кораблей на полмиллиона серебром!

– И как, интересно, ты собрался все это получить? – фыркнула Марисса.

– Это признание? – улыбнулся Гор. – Да мне и не нужно столько. Сорок тысяч монет – и вы свободны, уважаемые… послы Храма. Кстати, вы все же не выдавайте вашего воришку за мага. Или пусть хотя бы носит хламиду с длинными рукавами, чтоб не было видно шрамов от цепей. Сорок тысяч – и не монетой меньше. Не время торговаться. Потому что если мы не придем к согласию…

Он ударил в гонг, и из соседней комнаты появился здоровенный, немолодой уже мужчина, держа под мышкой большой короб с инструментами и жаровню.

– Так вот, уважаемая… ну, допустим, Марисса, – мягко и спокойно продолжил Нор Гор. – Это Уво, присяжный палач Картагунийской тюрьмы, и по совместительству – человек, оказывающий мне некоторые услуги за отдельную плату. И если мы не придем к согласию, то он займется вами. А Уво – человек искусный и старательный.

– Будь ты проклят! – процедила Марисса.

– Я это слышал в своей жизни не раз, – с нарочитой усталостью сообщил Гор. – Итак – сорок тысяч до завтрашнего утра…

– Больше двадцати тысяч дать не можем! – вдруг бросил Торнан.