Торвальд. Ключ Дайры
Шрифт:
— О, Игорёк, привет! — Юрий Борисыч встретил меня возле вагончика, когда я только подходил к офису. — Там Саныч просил тебя зайти как только ты появишься. Что-то он сегодня в духе. Никак кому-то бутылку выставить собирается.
Геннадий Саныч Денисов всегда выставлял бутылку домашней настойки, когда собирался поговорить по душам и сообщить новость об увольнении. В коллективе прочно укрепилась фраза «Саныч бутылку выставил», что значило, увольнение. Вот и сейчас, когда шел на ковер к начальнику, казалось, что меня ждет та же участь.
— А, Игорёша, заходи, присаживайся.
Саныч
— Саныч, ты прямо говори зачем звал. Вижу, что разговор серьезный, но я к нему готов.
— Игорёк, тут… — начальник запнулся, а потом отсел в сторону и полез в ящик письменного стола. В следующее мгновение на столе появилась пара рюмок, лимон и бутылка настойки. — В общем, вот…
— Саныч, так я ж не пью, — произнес я, улыбнувшись. Выходит, отсюда меня тоже попросили. Интересно, в чем причина? — Если это из-за тех пяти метров кабеля, что порезали на той неделе, так то был не я. Ты же знаешь, я такими делами не занимаюсь. В жизни с завода ничего не выносил.
— Да знаю! — начальник махнул рукой и тут же схватил бутылку, наполнив только одну рюмку. Не дожидаясь, он тут же ее опустошил и скривился.
Мне тоже стало как-то не по себе, когда я представил какую гадость он только что выпил. Нет, конечно, его настойку хвалили, но она была слишком ядреной.
— Можно вопрос по старой дружбе?
Начальник с шумом выдохнул и кивнул.
— Тебя попросили за меня?
Саныч мог ничего и не говорить, по его лицу все было видно. Он скривился, как будто увидел что-то постыдное, и закивал.
— Игорёша, кому-то ты дорогу перешел. Приезжали ко мне с проверкой, говорят, прикроем фирму, но можем решить вопрос полюбовно. Нужно тебе, Геннадий Александрович, расстаться с одним человеком. Понимаешь, я мог пойти на принцип и отказаться, но они же все равно найдут как подставить. Ладно я, но если фирму закроют, никто из мужиков не сможет работать. Не только ты…
— Я понимаю, Саныч, все отлично понимаю.
— Вот, мы тут с мужиками собрали. На первое время хватит. Может, как все уляжется, вернешься…
— Не уляжется, но спасибо, — я пожал руку, сунул сверток в карман и вышел из кабинета.
— Игорь… — начальник поднялся и посмотрел мне в глаза. — Не держи на нас зла, я сделал все, что мог. Зайди к Вике и забери трудовую. Там еще заявление нужно подписать.
Мужики стояли возле двери и ждали моего появления. Не сказать, чтобы я был любимчиком в коллективе, но многие меня знали давно и уважали, а потому новость о моем уходе восприняли с грустью. Почти каждый старался подбодрить чем мог. Мы простояли минут пятнадцать, пока из кабинета не вышел подвыпивший Саныч и не погнал всех на объект. Мужики ушли, и только теперь я почувствовал, что больше не пойду с ними в смену. Грустно, блин!
Заглянул к Вике, которая была у нас одновременно и бухгалтером и отделом кадров, и забрал трудовую. Все, теперь я точно свободен.
Пока стоял на остановке и ждал маршрутку, заглянул в кошелек. Ого! Мужики насобирали пятнадцать тысяч реалов! Конечно, на такие деньги особо не пошикуешь, но одному месяцок-другой протянуть можно, если затянуть пояс. Уверен, большую часть этой суммы положил начальник, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Можно сказать откупился, но это точно не про Саныча. Был бы у него другой вариант, он бы им воспользовался.
По дороге заглянул к маме в больницу. Уже по дороге придумал оправдание, что Саныч отпустил меня проведать ее. Вот только в палате мамы не оказалось.
— Простите, а Корчагина к вам поступала в субботу, ее выписали что ли? — подошел к дежурной медсестре, которая меня тут же узнала. Не пойму, они тут через день работают?
— Вашей маме стало хуже, ее перевели в реанимацию. Сейчас готовят к операции.
— А к ней можно?
— Нет, сейчас там только врач и его ассистенты, вы сами должны понимать, что операция серьезная.
Интересно, почему такая спешка? Операцию начали делать только после перевода денег, или действительно стало хуже, и откладывать было уже нельзя? Устроился в комнате ожидания и провел там самые тяжелые в своей жизни три часа.
Это в суете не замечаешь проблемы и стараешься разбираться с ними по мере возможностей, но стоит остановиться и остаться с мыслями наедине, как они начинают пожирать изнутри.
— Корчагин? — казалось, спустя вечность в комнату вошел хирург — мужчина лет пятидесяти на вид.
— Он самый! — я тут же подскочил к нему.
— Не волнуйтесь, операция прошла успешно, через две недели можете забирать маму домой. Ваш лечащий врач напишет рекомендации по реабилитационному периоду.
— Спасибо! — как гора спала с плеч. Наконец-то что-то хорошее в этом мраке. Вот только… Куда забирать маму, если квартиру могут отобрать в любой момент? Теперь эта проблема выходила на передний план. Королёв обещал прислать адвоката, но от него пока нет вестей. Может, ждет когда ситуация с ключом решится?
Ясно, пришло время заниматься ключом. Проведать маму не дали, поэтому я отправился домой. Не помню как добрался до дома, закрыл дверь на оба замка и первым делом заглянул в игру. Давай, Догма, выручай! Пришел ответ из службы поддержки. Немедленно открыл письмо, но они ответили банальной отпиской: проверяем, претензий нет, но есть подозрения, ждите.
Отлично! И что делать? Игра приносила мне не только удовольствие, но и стабильный доход, я даже надеялся насобирать немного кредитов на операцию матери, а теперь… На мгновение подумал, что это могло быть дело рук Монолита и его друзей, но тут же отбросил эту мысль. Нет, он, конечно, может добиться моего увольнения, может подставить с блокировкой, но повлиять на разработчиков игры… Хочется верить, что разберутся и восстановят доступ, но ключ придется забирать без моего участия. Причем, у нас осталось всего часов шесть.