Торжество на час
Шрифт:
— Я так долго этого ждала! — вздохнула Мэри.
Было ясно, что слухи о ее предстоящем браке с дофином заставили молодых поторопиться.
В ответ Саффолк осторожно, будто боясь помять платье, обнял ее.
Анна понимала, что в сложившейся ситуации ему было отчего осторожничать и чего опасаться. Но в данный момент она оценивала его только как влюбленного. Будь это ее возлюбленный, он бы о платье не беспокоился, да и она тоже. Важно, чтобы он был ее достоин, был под стать ее смелости и смог удовлетворить запретную
Почувствовав прилив желания и ощутив комок в горле, Анна инстинктивно погладила рукой свою тонкую шею. В это волшебное утро с такими молодыми влюбленными ничего плохого случиться просто не могло. И Анне казалось, что их союз действительно способен победить и страх, и условности, и благоразумие.
«Как это правильно, — думала Анна, — бороться за настоящее чувство, чтобы избежать продажной любви. Как это здорово: тайно обвенчаться в Париже весной!»
Но здравые рассуждения вскоре взяли верх над быстро проходящим радостным возбуждением.
— А ч-ч-что станет со мной, мадам? — спросила она, запинаясь, когда безыскусный короткий обряд был закончен, перепуганный священник удалился, а мысль о том, что скажет об этом браке отец, забеспокоила Анну с новой силой.
— У нас для вас всегда найдется место, где бы мы ни жили, — заверила ее Мэри.
— А вы будете жить в Англии? — спросила Анна.
— Боюсь, что нет, мисс Болейн, — ответил герцог, собственноручно подавая Анне бокал вина. — По крайней мере, не сейчас.
— Бедная Нэн! Для вас это может обернуться лишениями и даже позором, — пожалела ее Мэри, слишком честная и чистая, чтобы успокоительно лгать. — Мы намерены удалиться от двора и затаиться, пока не убедимся, что брат простил нас. Мой муж, — тут Мэри Тюдор улыбнулась и мило покраснела, — собирается написать кардиналу Уолси, чтобы он похлопотал перед королем за нас.
Это была очень разумная мысль. Анна представила себе богатого в красных одеждах кардинала, к мнению которого Генрих Тюдор прислушивался более, чем к чьему-либо другому.
— А он добрый? — спросила Анна вдумчиво.
— Ко мне он всегда был добр, — ответила Мэри.
Тогда, конечно, король должен простить их. А если нет? Мэри-то ничего не будет. А Анне есть, что терять. Ведь живя с Мэри, ей, очевидно, придется распрощаться с веселым флиртом дворцовой жизни, забыть ту новую радость, которую доставляло ей умение повелевать молодыми людьми. Анна с сожалением подумала о своих новых красивых нарядах, в которых будет не перед кем красоваться. Все это так много для нее значило! В другое время такая потеря огорчила бы ее еще сильнее, но сегодня она жила больше сердцем, чем разумом.
Думая об Англии, она вспомнила о Джокунде, и сердце ее сжалось. Она опять увидела себя в садах любимого Кента. Как дороги были для Анны родные места и немногочисленные близкие друзья, и как преданно она умела любить их! Проститься с ними было бы
Однако, будучи по натуре человеком азартным, Анна решила рискнуть. Может, все еще обернется хорошо. Возможно, Генрих, будь он в настроении, и сам бы разрешил им пожениться. Если чувствуешь в себе силы, то стоит бросить вызов.
Анна поцеловала Мэри руку, почтительно поклонилась герцогу и объявила, что остается с ними.
Весь день она ходила с важным видом, стараясь не проронить лишнего слова. Во всем этом круговороте событий ей как-то и в голову не пришло, что последнее слово не за ней, не ей было решать, оставаться ей с Мэри или нет. После ужина за ней послал отец. Она редко виделась с ним в мрачном рабочем кабинете, где он занимался делами государственной важности.
— Всему Парижу известно, что герцог Саффолк обманул доверие своего короля, поэтому пришло время подыскать для тебя другое место, — сказал он, дописывая одну из своих бумаг.
В этой обстановке он казался Анне каким-то незнакомцем, и, говоря с ним, она тщетно пыталась совладать с этим новым, пугающим ее чувством.
— Я знаю. Я присутствовала при этом, — призналась она. — И я обещала остаться у миледи.
— Не говори глупостей, Анна! — ответил отец, даже не взглянув на нее.
Анна с испугом смотрела на его аккуратную, склоненную над столом голову. Он называл ее полным именем только в официальных случаях или когда был очень сердит.
— Вы хотите сказать, что не позволите мне?
Сэр Томас, казалось, был полностью поглощен чтением только что написанного им документа.
— Мэри Тюдор уже больше не королева Франции, — заметил он.
Стоя сейчас рядом с отцом, Анна особенно остро почувствовала свою зависимость и незначительность.
— Нет. Сейчас, я полагаю, она просто герцогиня Саффолк, — пролепетала она, — но я знаю, как она всегда мечтала об этом. А когда женщина…
— Она может недолго пробыть в этом качестве, — перебил ее сэр Томас угрюмо. — Может, например, и снова овдоветь.
— Ну, тогда герцог очень смелый человек, — ответила Анна с завистью и восхищением.
— Или очень ловкий — делает такие высокие ставки. Но если король их не помилует, то это внезапное безумие может обернуться для него обвинением в государственной измене.
Эти слова напомнили Анне, как щепетилен был король в вопросах о наследовании престола, а, появись у этой супружеской четы дети, они будут стоять очень близко от трона. А предателей, угрожавших трону, обезглавливали. В первый раз смутное предчувствие возможной трагедии всерьез обеспокоило Анну. Ведь теперь это может произойти с людьми, которых она хорошо знает. И вспомнив радостное утро, она представила, каким ударом обернется для Мэри это возможное второе вдовство. В благородном порыве она предприняла еще одну попытку уговорить отца: