Торжествующий разум
Шрифт:
Вирк потеребил бородку и красивым движением руки расправил длинные густые волосы. Потом серьезным тоном, вкладывая зерно глубокого смысла в каждое слово, сказал:
– Ты не просто гениальный финансист, но и умнейший философ своего времени. Я очень уважаю тебя Эдду и восхищаюсь твоим умом.
Толстые губы снова сложились в улыбке. Но это была уже не просто улыбка торжествующей гордости, в ней отразилось и новое чувство - благодарность за честность и прямоту.
– Если бы я не был материалистом, черта с два бы я поддержал вашу республику и вообще вряд ли стал бы хозяином
– Да, - согласился Вирк.
Поленья в камине почти догорели. Комната из яркого вулканического свечения погрузилась в полумрак. Почти прогорели свечи и хозяин, и гость погрузились в легкую вечернюю дрему, которая всегда наступает от сытного обеда и сладкого теплого вина.
Так продолжалось несколько минут, а быть может и несколько часов. Никто не произносил ни слова. Нежно трещали угли, легкий аромат свежего сна, казалось, распространялся в воздухе. Было тихо.
В дверь негромко постучали. Затем послышался робкий женский голос:
– Господин адмирал?
– Да, - прозвучал ответ.
– Это я, Фену, хозяин.
– Входите и скажите, что случилось, и чего вы тут скребетесь?
Дверь отворилась и со стыдливым видом в комнату вошла женщина лет пятидесяти. Вирк открыл глаза. В плохом освещении нельзя было разобрать ее лица. Она была скромно и опрятно одета.
– Вы меня искали?
– спросил Вирк.
– Да господин адмирал, меня прислали ваши люди. Они просили вам напомнить, что пришло время ехать. Я не знаю куда, но они говорят, что, мол, вы сами просили напомнить вам об этом.
– Хорошо я сейчас приду.
Оставив Эдду дремать в своем кресле, Режерон через десять минут, звеня шпорами и на ходу застегивая камзол, спустился на второй этаж, где, весело щупая служанок, крикливо ужинало восемь его спутников. Радостным гулом они приветствовали своего прославленного командира. В отличие от кабинета канцлера, здесь не было и тени сонливости. Гудели голоса. Звучно жевали рты. Кто-то пел:
– Качаются воды, плывут облака, И это ребята такая судьба. Рыгать чесноком и яблоки грызть, И по морю этому бурному плыть!
– Ура адмиралу!
– Да здравствует Режерон!
– Друзья, пока мы все еще не так пьяны и совсем не уснули от скуки, предлагаю сесть на коней и отправиться развлекаться! Вы ведь, кажется, этого предложения ждете от меня? Лучшее место, где много женщин, а я полагаю, что вина на сегодня уже достаточно, называется "Сон Диту". Там нас встретит ласка, любовь и ночь!
– Едем!
– дружно прозвучал ответ.
– Эй! Седлайте коней!
– Брось пить, старина, пора радовать женщин морской волной!
– Да здравствует Режерон - вечный праздник!
Вирк расхохотался.
Сборы оказались недолги, все уже были готовы и только ждали своего предводителя. Лихо оседлав коней, девять героев отправились развлекаться.
Пьяные шпоры ударили в бока коней, и город пронесся под копытами за несколько минут. Никто и не успел разглядеть темных вечерних улиц, где в ужасе от страшного вида мчавшейся во весь опор кавалькады
Быстро преодолев расстояние нескольких улиц, и узнав, где же находится это славное место, которое им было нужно, с веселым гиканьем всадники проворно въехали во двор хорошенького двухэтажного дома, всего увитого зелеными кудрями и в свете большого фонаря напоминавшего дивную каменную русалку. Их встретил пожилой слуга и хозяйка заведения.
– Рада вас видеть господа в моем доме. Всегда рада таким славным гостям!
– с поддельной веселостью сказала тучная сорокалетняя женщина.
– Уж мы тут повеселимся!
– кричали хрипловатыми голосами вспотевшие от скачки молодцы, спрыгивая с коней.
– И мы рады!
– усмехнулся Вирк.
– Куда идти?
– Я вас провожу, милые мои. Просто идите за мной. Ох, какие же вы все красавцы! Какие красавцы! Мои девочки будут довольны, вы им уж точно понравитесь!
– щебетала хозяйка, щелкая глазами, и видимо подсчитывая свой немалый барыш.
– Уж с этих то я возьму не помалу, - думала она.
Они вошли в дом.
Дальше был сон.
Все вокруг проплывала фееричным туманом в глазах Вирка: и дивные, разукрашенные и ароматные девушки, робкие и дерзкие одновременно, изящно и богато накрытые столы. Он не обращал внимания ни на что и чувствовал в тоже время все вокруг. Все двигалось, пело, как-то бесстыдно танцевало. Кругом были улыбки, смех.
Она сама выбрала его, это была чудесная в своей юности шестнадцати лет девушка. Он взял ее руку, а она повела по лестнице наверх. Ее нежный голосок что-то все время нежно щебетал. Вирк чувствовал, как нарастает его желание. Хозяйка, не прекращая улыбаться, что-то шепнула одной из служанок, которые здесь также были хороши, опрятны и улыбчивы. Женщина удалилась.
Туман в мыслях, музыка как сон, шторм чувств и фейерверк вечного праздника. Вино и страстные объятия. Смех, крик, истомленный стон. Все смешивалось тут. Он страстно впился в ее робкие сладкие уста поцелуем. Они ввалились в маленькую изящную комнату.
– Безумие, фантастика. Разум как будто куда-то проваливается. Где я? Что я? Как сладко и хорошо, и совсем невозможно думать. Неужели я на самом деле пьян и так счастлив? По истине прав Талейран: "Кто не жил до 1789 года, тот вообще не жил".
Ее юное тело было упруго и пугливо, его жар и запах манили как цветы Персии. Она нежно ласкала его, а он брал ее с новой силой. Это была бесконечность. Бесконечная пустота.
Ночь закрыла глаза светлых точек в окнах домов.
Глава 9. Охота на Режерона
Вирк потянулся. Глаза его были открыты, а нос улавливал тонкий аромат истомленной страстной ночью женщины. Робко свернувшись и спрятав маленькую голову на подушке возле него, обнажив белые плечи и грудь, спало чудное создание, вспомнить которого во вчерашнем дне он не мог. Повсюду, разбросанная и измятая, лежала одежда. На полу стояли фрукты и бокалы с недопитым вином. Было душно. Он открыл окно, предварительно укрыв мягким белым одеялом маленькое белокурое существо с таким еще детским лицом.