Тощие ножки и не только
Шрифт:
К их великому изумлению, он оказался на месте. И хотя Пятая авеню была пуста – если не считать редкого пьянчужки или бездомного психа, – он отстоял на своем посту весь день, напоминая черный резиновый улей, что медленно вращается вокруг пчелиной оси. Предметы никогда еще не видели столь непревзойденного вращения, исполненного редкостного изящества и грации. Растягиваясь и сжимаясь, подобно маслу, которое тает и отвердевает снова, подобно некоему музыкальному маслу, маслу, что в чем-то сродни мехам гармоники, маслу, что по нескольку раз в секунду проделывает путь от сковороды к холодильнику и обратно. Казалось, Норман сбросил с себя время, словно время было парой штанов. Он сложил его и повесил через спинку стула и теперь гордо вышагивал вокруг
Будь у них руки, предметы наверняка удостоили бы его аплодисментов.
– Вот это, я понимаю, работа! – воскликнул Грязный Носок, и все остальные с ним согласились.
Предметы сошлись во мнении, что в этот день источником вдохновения для столь бесподобного исполнения ему служит тишина обезлюдевшей улицы. Именно это ничем не нарушаемое умиротворение и позволяет Норману превзойти собственное мастерство и вращаться так, как он еще ни разу не вращался, – предельно медленно и плавно, но полный внутреннего огня. Ничто не отвлекало его сегодня – ни напирающая толпа, ни издевки злопыхателей, ни дьявольская гонка и рев городского транспорта. Норман был одновременно и более сосредоточен, и менее напряжен. А потом предметы заметили кое-что еще. В этот день Норман работал бесплатно – рядом с ним не было коробочки для пожертвований!
– Сегодня Рождество, – произнес(ла) Жестянка Бобов. – Сегодня Рождество, и он дает бесплатное представление.
– Верно, – согласилась Раковина. – Сегодня его номер что-то вроде подарка или благотворительности. Вот только кому – этого нам никогда не узнать.
– Как жаль, что его сегодня не видит мисс Чарльз! Ей бы понравилось! – вздохнул(а) Жестянка Бобов.
– Это точно. Черт, хреново, что ее здесь нет, – поддакнул Грязный Носок, – глядишь, этой растрепанной дурехе хватило бы ума захватить с собой нашу Ложечку.
И мысли всех тотчас переключились на Ложечку. Где и как она проводила Рождество? Ведь если кто-то из неодушевленных предметов и верил в Санта Клауса, так это Ложечка.
Ложечка тоже думала о них. По-видимому, с той целью, чтобы оправдать затянувшееся пребывание Бумера В.Иерусалиме, где на того была возложена секретная миссия, Бадди Винклер счел нужным пуститься в пространные разглагольствования про Купол на Скале.
– Вот как, оказывается, выглядит сегодня Храмовая гора! – прошептала она пребывающей в полном недоумении пепельнице. – Обязательно расскажу об этом моим друзьям!
– Вы хотя бы представляете себе, что такое этот Купол на Скале? – громыхал Бадди.
Пэтси покрутила своими локонами в отрицательном направлении.
– Наверно, крытый стадион в Гибралтаре, – высказал предположение Верлин. – И они там проводят матчи на Суперкубок.
– Помнится, мне о нем рассказывал мистер Хади, – сказала Эллен Черри. – Это как-то связано с Иерусалимом.
– Что верно, то верно. Это самое главное здание в Иерусалиме, покарай меня Господь за эти слова, – сообщил им Бадди. – Там, на Храмовой горе, где когда-то стоял Храм Соломона, а позже Храм Ирода, где в юности наш Господь Иисус заткнул за пояс раввинов и так далее, и тому подобное. В седьмом веке в той части мира парадом командовал хитрый араб. Это он построил ужасно дорогую мечеть на развалинах Иродова Храма. Вернее, не одну, а целых две, и та, что большего размера, вся украшена прекрасными лазурными изразцами, а в придачу увенчана преогромнейшим золотым куполом. Оттого ее так и назвали – Купол на Скале. Она первое, что бросается в глаза любому, кто приехал в Священный Град Иерусалим.
Этот Купол на Скале – третья по значимости святыня мусульман. Почему? Потому что Мухаммед всю дорогу божился, будто этот его Аллах взял его прокатиться по небесам, а вознесся он туда именно с Храмовой горы. В общем, покатал
Конечно, над хитрым арабом за его россказни можно посмеяться как над последним дураком, но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Мухаммедово вознесение дало мусульманам основание причислить Храмовую гору к своим главным святыням в ущерб законным претензиям на нее со стороны христиан и евреев. Последователи Мухаммеда времени зря не теряли и живо отстроили на Храмовой горе эти свои золоченые мечети. Сейчас Иерусалим снова в руках у евреев, но араба с Храмовой горы и бомбой не выгонишь, а главное, он крепко держит за яйца и евреев, и христиан. Прошу прощения, дамы, за такое выражение. Пардон.
– Но что такого в том, что эта гора сейчас принадлежит арабам?
– Верно, – поддакнул Верлин. – Честно говоря, я плохо понимаю, какое это имеет отношение к нам, христианам. И какое отношение к этому имеете вы с Бумером?
Эллен Черри промолчала. Откинувшись на диване, она поглаживала сытый живот и думала: Ближний Восток. Ковры. Бумер. Ковры. Ковробумеры.
– А пророчество! – возопил саксофон Бадди на своей самой пронзительной ноте. – Пророчество! – Столь дикий, примитивный, режущий ухо звук мог вырваться разве что из глотки болотного аиста, напуганного тем, что на его кладку покушается хищник. – Или вам ничего не известно о нем? Знать пророческое слово Господа Бога нашего значит знать собственное будущее. Библия свидетельствует об этом яснее, чем магический шар. В ней предсказано все, что уготовано нам! Верлин, признайся честно, ты читал Писание?
– Читал. Вот только что-то не припомню, чтобы там упоминался Купол на Скале.
– Ну конечно же! Писание не упоминает его под этим именем. Когда писалась Библия, эта чертова махина еще не была построена!
– Бад, послушай, – вмешалась Пэтси, – ты ведь только что сам сказал, что Бог открыл нам все, что нас ждет.
В ответ саксофон презрительно фыркнул.
– Но не по имени. Бог ничего не назвал по имени. Современные названия ни черта собачьего не значили для пророков древности. Библия дает нам описание вещей и событий, а это куда надежней и точнее, чем давать им имена. И вот что говорится в ней по поводу предмета нашего с вами разговора. Послушайте…
– Надеюсь, это приведет нас к Бумеру Петуэю.
– Аминь, – добавила Эллен Черри, и – к добру или не к добру – это было единственное слово из Писания, произнесенное ею за все Рождество.
– Итак, – начал Бадди, – первая часть разработанного Богом плана состоит в том, чтобы евреи вернулись в Израиль. – Он остановился и прочистил горло. – В Из-ра-иль. После того, как римляне разрушили Храм Ирода, евреи раскатились по всему миру как горох, куда ни глянь – кругом одни евреи, будь то гетто или медицинский факультет. Однако Иегова пообещал, что в один прекрасный день они снова соберутся вместе и вернут себе молочные реки и кисельные берега. Так оно и вышло, все это они себе вернули. Вторая часть плана состоит в том, чтобы Иерусалим вновь сделать еврейским городом. И точно, в шестьдесят седьмом году постреляли, и все стало так, как предсказал Господь. Пророчество сбылось. Третья, заключительная часть плана состоит в том, чтобы заново отстроить Храм. Это главная задача. А там – глядишь! – Армагеддон и Искупление.
– И что им мешает его отстроить? – удивилась Пэтси.
– Подумай сама, как они могут его отстроить, если на месте строительства торчит эта чертова золоченая шишка?! Этот самый Купол на Скале, разрази его гром! В этом-то вся и загвоздка, дети мои. Наш Господь Бог лишен возможности вернуться к нам, пока не будет построен Третий Храм. А тот в свою очередь не может быть построен, пока на Храмовой горе стоит арабская мечеть. Надеюсь, теперь вам понятно?
– Ну, раз Господь сказал, что Храм будет отстроен, значит, он будет отстроен.