Тост за Палача
Шрифт:
Оторвавшись на минуту от книжки, Сергей взглянул на сидящих в фургоне коллег.
— Потапыч, — позвал он. — Ты вот мужик сильный, скажи: мог бы ты рукояткой пистолета выломать дверь?
— Смотря — какого пистолета. — Глубокомысленно изрек капитан.
— И смотря — как! — юрко вмешался Андрюхин, самый молодый из оперативников. — Если, скажем, навернуть той же рукояткой по кумполу бугая, а тот, падая, шарахнет в дверь, то может и получиться.
Миронов поскреб макушку.
— Вообще-то логично. Только про бугая тут ничего не сказано. Даже между строк.
— Может, автор
— Судя по всему, этот мудрила много чего забыл… — Миронов хотел сказать еще пару ласковых о творце детективного шедевра, но в эту секунду оператор подпрыгнул на месте, издав странный горловой звук. Нечто среднее между смешком и фырканием.
— Чего там, Митек?
Оператор шевельнул плечом.
— Только что Виктор отсигналил. Сейчас он в общей комнате. Вместе с прочей кодлой. Похоже, груз уже упакован. — Митек плотнее прижал к голове наушники, на мгновение даже зажмурился. — Хотя нет. Раз ругаются, значит, ждут еще гостей.
— Аксана, кого же еще. — Молчавший до сих пор Крепышев, майор из управления, скучающе глянул на часы. Рыхлое, покрытое редкими оспинами лицо его оставалось невозмутимым. Оно и понятно. Крепышев являлся всего лишь наблюдателем, — за результат операции отвечал целиком и полностью капитан Шматов.
— Точно, задерживается наш финансист. — Сергей отложил детективный роман, ободряюще подмигнул Шматову. — Не журись, Потапыч, прибудет наш Аксанчик, никуда не денется.
Шматов Потап Ильич сумрачно кивнул.
— Надеюсь. Во всяком случае, парни из аэропорта сообщили, что вся Аксановская свита уже приземлилась.
— Тогда следует подождать. Разумнее брать всех скопом. — Майор хмуро посмотрел на Миронова и Шматова. — Кстати, предупредите своих экстремалов насчет рукоприкладства. Пусть не слишком усердствует.
— Неужто жалко?
— Дело не в жалости. Просто не вижу смысла. Материалов более, чем достаточно, так что никто не вывернется, посадим надолго. А суд будет открытым. Возможно, гости из-за рубежа приедут. Незачем нашим клиентам светить синяками.
Сергей мутно усмехнулся, Шматов понятливо кивнул. В словах майора был свой резон. Частенько людей из наркомафии отпускали на волю задолго до суда. Так уж в России отчего-то повелось. А после пропадали свидетели, исчезали улики, конфискованные наркотики каким-то необъяснимым чудом превращались в безобидный мел или сахар, а следователи неожиданно проникались к клиентам сочувствием и охотно шли на уступки адвокатам. Зная о всех этих фокусах, ребятки из групп захвата серьезно комплексовали, спеша отвести душеньку при аресте. Но в этот раз ватагу Маршала засветили капитально. Хватало и фото и видеозаписей. Да и за Аксаном числилось грешков более чем достаточно. Взяв с поличным, купца гарантированно подводили под срок — не слишком большой, но вполне достаточный для того, чтобы общество вздохнуло чуточку свободнее. Более того — дело было взято на контроль областным правительством, а потому в неотвратимости наказания можно было не сомневаться.
— А если Аксан не заявится?
Майор сумрачно пожевал губами, нехотя шевельнул крупным плечом. Серые глаза его не отразили ни досады, ни злости.
— Значит, повяжем тех,
— Это много? — хмуро поинтересовался капитан.
— Более чем. То есть, если с умом да расчетливо — треть города можно разок на иглу посадить.
— Ну да? — не поверил Сергей.
— Вот тебе и «ну да». Мы, к твоему сведению, тонну наркоты за месяц съедаем. А празитон — штука вовсе паскудная. Глюки — мощнейшие, привыкание — моментальное. С врачами я уже консультировался. Говорят, уже после двух недель приема — избавить от зависмости практически невозможно. Самый крепкий организм усыхает за год-полтора, а нынешних сопливых тинэйджеров эта отрава в полгода валит.
Шматов хрустнул кулаками, покосился на оператора.
— Да уж, чудится мне, говорить мы с этими ребятами будем серьезно… О чем они хоть там трындят?
— Да ни о чем. Анекдоты травят. И вроде видак там работает. Порнуху какую-то крутят.
— А может, это у них наяву?
— Да нет. — Сергей Миронов покачал головой. — Сходка вроде серьезная, стратегию обсуждать будут, товар распределять. Затем Аксан и прилетел на Урал. Это вам не дешевый курьер из деревни Пупкино, — матерый купчина. Его и ребятки из Интерпола знают.
— Все-таки не понимаю я этой политики! — Андрей, опер с двухлетним стажем работы, покрутил стриженой головой. — Все обо всем знают, и никто ни хрена не делает. Сидим тут, слушаем, а на фига? Сколько уже наблюдали за этим Маршалом! Каких нам улик еще надо? Взять да передавить всю его шатию в зародыше!
— Ишь, ты стратег выискался! Ну передавишь, а дальше что? Свято место пусто не бывает. Через месяц другие объявятся, только об этих других ты уже понятия иметь не будешь. — Мясистое лицо Шматова, начальника засевшей в спецавтобусе оперативной группы, досадливо сморщилось. Все равно как у старого бульдога. — С этой дрянью, Андрюх, страны побогаче нашей совладать не могут.
— Да потому что цацкаются сверх меры! В законы играются, перед адвокатами стелются!
— Не говори того, чего не знаешь. Наркозверь не адвокатами придуман, и водку нас пить тоже не директора винзаводов заставляют. Сами пьем, Андрюхин, и сами колемся. Так что ничего мы с тобой не изменим. Только и будем, что коготки у этой твари подрезать, да клыки слегка подтачивать.
— Тогда какого фига мы здесь вообще торчим? Пусть штампуют свою отраву, чего нам дергаться?
— Они не просто отраву штампуют, они празитон варят. — Напомнил Шматов. — А как пойдет гулять эта химия по России, так и запоем соловушками.
— Обидно, что формулу празитона наши лабораторные кудесники сумели вычислить, — вмешался майор из управления, — а вот как наш разлюбезный Маршал умудряется изготавливать это дерьмо в кустарных условиях — абсолютно непонятно. Потому и ждали, когда они отладят лабораторию. — Майор строго посмотрел на Сергея. — Когда пойдешь туда, уж, пожалуйста, притормози своих богатырей. Постарайтесь обойтись без пальбы и ни в коем случае ничего не бить. Мензурки, реторты, аппаратура — все должно остаться в целости.